— 78 —

Припомните, наконец, ваше собственное признание: «В некоторых случаях замечается действие гомеопатических лекарств» (д-р Гаузен). В каких же это некоторых случаях? Если в легких, излечивающихся одними силами природы, то тогда о действии гомеопатических лекарств не стоило и говорить; если же в хронических, то вы неправы, говоря, что они не оказывают на них никакого благотворного влияния. Не ясно ли после того, что все ваши выводы и заключения о гомеопатии ничего больше, как лишенная логики канцелярская отписка (благо она на руку!); что все ваши рассуждения вытекают не из интереса науки, не из желания принести пользу человечеству, а из опасения лишиться служебного вашего положения, дающего вам средства к жизни или удовлетворяющего вашему честолюбию. Посмотрите же в какой лабиринт противоречий приводит вас это опасение, и в какое жалкое положение вы ставите себя, говоря, например, следующее: «Гомеопатическое лечение остается без всякого благотворного влияния на лечение хронических внутренних болезней. Хотя по отчетам и показаны один или два случая выздоровевших от бугорчатки, но это были или просто легочный катар, или даже и бугорчатка в начальном периоде, несколько облегчившиеся в субъективных припадках с наступлением благоприятной погоды, но физические признаки болезни и при выписке больных остались в неизменном состоянии».

Понимаете ли, господа, каким стыдом вы покрываете себя, утверждая, что болезнь, признанная вами бугорчаткой, не бугорчатка, а простой катар, а если бугорчатка, то в начальном периоде? Ведь диагноз-то был поставлен вами, а не Грауфоглем, да и ведомости-то составлялись и подписывались вами же, а не Грауфоглем. Почему же вы определяете в одном и том же случае раз бугорчатку, а потом катар? Далее, если эти больные, находясь в гомеопатическом отделении, не получили существенного облегчения, то почему же вы включили их в число выздоровевших? Вы говорите, что с наступлением благоприятной погоды больные облегчились в субъективных припадках, но если это и можно допустить, то разве только относительно того больного, который выздоровел в мае, а не в феврале, ибо кто же вам поверит, чтобы в Гельсингфорсе в феврале месяце погода благоприятствовала чахоточным.

С особенной настойчивостью указываете вы на то, что конституциональный сифилис упорно противостоит гомеопатическому лечению, но укажите же, какому другому способу он не противостоит упорно? Скажите: меркуриальным втираниям и препаратам йода, но почему же, спросим мы, больные, лечившиеся по этому способу в аллопатическом госпитале, все-таки были передаваемы на излечение в гомеопатическое отделение? Наконец, как согласить преимущество меркуриального лечения с теми вредными последствиями от него, на которые вы же сами указываете в примечаниях ко второй ведомости. Или может быть вы сошлетесь на «опыты многих специалистов», которые, по уверению д-ра Селина, показали, что венерические болезни излечиваются при самом индифферентном способе, только при соблюдении соответствующих гигиенических правил? Но мы опять спросим: откуда же в таком случае берется вторичный, третичный — словом, конституциональный сифилис?

Не признавая никаких достоинств за гомеопатическим лечением, вы положительно упрекаете его в том, что при нем упускается время, благоприятное для хирургического лечения, и для примера приводите двух больных: одного страдавшего хроническим воспалением надкостницы лучевой кости, а другого — хроническим воспалением тазобедренного сочленения. Первый больной находился в гомеопатическом отделении с лишком 4 месяца и выведен, когда болезнь осложнилась рожистым процессом, обширной злокачественной язвой и наконец страданием легких — каким именно, не сказано.

На этот вполне неосновательный упрек можем сказать, что воспаление надкостницы, влекущее за собой caries, у гомеопатов признается далеко не столь безнадежным состоянием, как у аллопатов, у которых в подобных случаях в перспективе кроме ножа ничего нет, а потому очень возможно, что д-р Грауфогль, зная свои средства, не имел причины спешить оперировать больного, но его ли вина, что госпитальные миазмы дали болезни такой вид и такое направление, что время для операции оказалось упущенным? О дальнейшей участи этого больного умолчано, а потому мы и не можем сказать утвердительно, что операции произведено не было. То же можно сказать и о другом больном, умершем в мае, ибо осложнение его болезни рожей и тифом показывает, что и его состояние так же мало благоприятствовало к произведению операции, как и у первого.

Сделаем однако же вам, господа, уступку. Пусть и в этом случае будет по-вашему, т.е. что у обоих больных время для операции было упущено. Но разве эти два примера могут дать вам право утверждать, что в случаях, требующих хирургического пособия, гомеопатическое лечение положительно вредно именно потому, что при нем упускается время для операции? Что гомеопаты вообще не очень падки на операции — это правда, но это ведь потому только, что им очень часто удается предотвращать их; в тех же случаях, когда они неизбежны, ни один опытный врач-гомеопат не станет обольщаться пустой надеждой миновать ее при помощи своих средств, как бы они могущественны ни были.

Вы отрицаете справедливость жалоб д-ра Грауфогля на дурное гигиеническое содержание больных, вы не признаете возможности появления в госпитальных палатах заразительных болезней на том основании, что-де в отдельном строении, отведенном для гомеопатического отделения, тифозные больные никогда не лежали (как будто для этого одно только последнее условие и нужно), но не вы ли же сами в ваших ежемесячных ведомостях, именно в четвертой и пятой, говорите о существовании в гомеопатическом отделении рожи, цинги и тифа? Д-р Загорянский, упоминая о 3-4-х больных, выведенных Грауфоглем в палатку, говорит, что ни у одного из них никаких тифозных явлений не было, а только признаки изнурительной лихорадки… Дальше, почему мы должны верить больше Загорянскому, нежели Грауфоглю? Если вы хотите подозревать последнего в намерении свалить якобы неуспешность госпитальной его практики на дурное состояние палат и порожденные им заразительные болезни, то не с большим ли правом мы можем думать, что д-ру Загорянскому, как главному блюстителю медицинской части в Финляндском военном округе, было естественно перед высшим начальством отрицать дурное состояние вверенного его попечению госпиталя?

Говоря о больном, умершем в мае месяце от хронического воспаления тазобедренного сочленения, вы стараетесь обличить д-ра Грауфогля в неправильности диагноза и уверяете, что когда труп был вскрыт, то тазобедренный сустав был найден совершенно в нормальном состоянии, а между ягодичными средним и малым мускулом была найдена обширная нарывная полость, из которой гной опустился вниз и образовал над бедренными мыщелками другую полость и проникнул частью в коленный состав. Но мы спрашиваем: откуда же могла взяться такая масса гноя, неужели при вскрытии источник его не найден? Об этом вы умалчиваете…