— 40 —
-карь. Краткость, наивозможная ясность и определенность и вместе с тем, насколько мы можем судить по этому первому отделу, полнота выгодно отличает это сочинение от всех других ему подобных (разбираются отдельные статьи). Уже из этих немногих примеров видно, что это сочинение не есть компиляция обыкновенного пошиба. При более подробном просмотре найдется чрезвычайно много нового и важного, причем каждая страница подтверждает, что ученый автор говорит по опыту. Отсылаем наших читателей к статьям: выпаривание, выпаривательные чашки, отстаивание, отделительные стекла, отвар, аптека, выщелачивание, рвотный камень, перегонка, сиропы. Пусть только усвоят все то, что так верно изложено автором в этих немногих статьях».
При следующих выпусках он высказывается следующим образом1: «С истинным удовольствием извещаем читателей о продолжении этого полезного труда, который следовало бы приобрести каждому аптекарю… Некоторые статьи превосходно обработаны». Как пример, рецензент дословно приводит статью о ядах.
«Так же отлично обработаны и многие другие статьи и следует надеяться, что посредством этого сочинения будут распространены многие полезные познания».
Полагаем, что предыдущего разбора некоторых сочинений Ганемана по этому отделу будет достаточно для того, чтобы дать по крайней мере хоть поверхностное понятие о том, что им было сделано. Кто желает ознакомиться с его духом, тот должен усвоить себе всю соответственную литературу того времени, а затем читать и изучать сочинения Ганемана; никто их не отложит в сторону без чувства удовлетворения и удовольствия, которое доставляет эта выдающаяся голова. Он также иногда заблуждался, но ведь это свойство всех людей. Нет стремлений без заблуждений.
———————————————————————————
1 1796. III. St. 2. S. 359.
— 41 —
При суждении о его наблюдательности и способности к труду не следует забывать, что он, будучи занятым врачом и частным человеком, должен был вступать в борьбу с лучшими аптекарями, призвание которых требовало лаборатории и химических работ, и с профессорами химии, которые пользовались вспомоществовательным пособием от казны, и что он не только стоял на одной доске с этими специалистами, но еще превосходил большинство из них соответствующими познаниями и заслугами.
В заключение сообщим еще несколько рецензий отдельных сочинений и одобрительные отзывы специалистов (ниже будут сопоставлены все сочинения Ганемана).
В статье о винокурении Веструмб воспользовался случаем, чтобы поговорить1 о сделанном им (Ганеманом) переводе сочинения Демаши «Фабрикант ликеров». «Немногие фабриканты обратили внимание на мои предложения устроить свои винокуренные кубы таким образом, как описано Демаши и Ганеманом. Последние увеличивали вышину дистиллировочного котла, придавали колпакам форму сахарной головы, снабжали его желобом и окружали холодильником (Mohrenkopf). Этим они сберегали половину времени, треть горючего материала и кроме того получали значительно больше спирта». «Все специалисты, нуждающиеся в дистиллировочных устройствах, сделали бы лучше, бросив старые дистиллировочные аппараты совершенно и употребляя вместо них французское, подробно описанное Ганеманом, устройство». Правительству надлежало бы рекомендовать употребление каменного угля, против которого существует «вообще старый и глубоко укоренившейся предрассудок».
В 1787 году Ганеман перевел «Искусство уксусного заводчика» Демаши. «Новая медицинская литература» говорит об этом2: «При существовании стольких злосчастных описаний для устройства уксусных заводов, сочинение Демаши заслуживает большей похвалы и заслуживает того, чтобы она стала известной немцам в переводе, тем более, что доктор Ганеман во мно-
———————————————————————————
1 Crell’s Annalen 1792. I. 490 u. f.
2 Neue medicinische Litteratur von Schlegel und Arnemann. Leipzig. 1788. S. 56, 57, 59
— 42 —
-гих пунктах исправил переводимого им автора… Господин Ганеман нашел тем более случаев исправить ошибки посредством поучительных примечаний… Приложение доктора Ганемана о варении уксуса, в особенности из хлеба, так же основательно, как и ясно».
Экономическое общество во Флоренции поставило в 1785 г. на премию вопрос о нахождении теории брожения вина, а также найти соответствующее способностям поселянина средство для исследования сусла, для того, чтобы обрабатывать его разумным образом, смотря по тому состоянию, в котором оно будет найдено. Фабброни получил премию, и в 1790 году Ганеман перевел с итальянского подлежащее сочинение, принятое с одобрением в Италии: «Искусство приготовлять вино на разумных началах». В «Анналах» Крелля (1790. I. 562) упоминается об «особенном, заслуженном» одобрении, которого удостоилось это сочинение, в особенности за разъясняющее исследование относительно процесса брожения… «Перевод был тем более желателен, и этим переводом мы обязаны человеку, который отчасти своими сочинениями, отчасти многими превосходными переводами весьма существенных сочинений приобрел весьма большое значение у естествоведов. Кроме того, что перевод этот точен и удачен; г. Ганеман, как всегда при подобного рода работах, сделал весьма ценные прибавления, отчасти расширяющие положения господина Фабброни и подтверждающие их, отчасти определяющие их более точно; он придал, следовательно, им еще большую ценность».
Профессор Крелль1 следующим образом оповестил имеющий появиться перевод Ганемана сочинения де ла Метери «о чистом воздухе»: «Поэтому немецкие естествоведы имеют полное основание с нетерпением ожидать перевода, который ожидается в непродолжительном времени от такого химика, как доктор Ганеман, который кроме того снабдит перевод еще своими примечаниями».
А вот как приветствовали выход в свет этого перевода2: «Что это желание осуществлено, в этом никто не будет сомневаться, как только мы назовем переводчика, который позволит
———————————————————————————
1 Chem. Annalen 1790 г. I. стр. 35.
2 Там же. 1792 г. I, стр. 475
— 43 —
нам это сделать, хотя он себя и не назвал. Это доктор Ганеман, человек, который имеет весьма большие заслуги в глазах немецких естествоведов, благодаря многим собственным превосходным химическим сочинениям и отличным переводам выдающихся сочинений иностранцев, что уже признано, но заслуживает быть признанным еще более».
Вот какое суждение было высказано в «Химических анналах» Крелля (1792. II. 183) о переводе лекарствоведения Монро: «Перевод этого сочинения был весьма желателен… Господин Ганеман прибавил много исправляющих, подтверждающих и дополняющих примечаний, которые дают переводу значительные преимущества перед оригиналом… Превосходная проба вина Ганемана… его отличная растворимая ртуть… его совет получать рвотный винный камень посредством кристаллизации и т. д… Этими основательными исправлениями господин Ганеман приобрел себе новые заслуги в глазах читателей таких сочинений».
После выхода в свет перевода Эдинбургской фармакопеи, «Мед.-хир. газета» (1799 г. I. 154) говорила: «Ганеман с большим прилежанием обработал это сочинение и перевел его на наш язык. Примечания его коротки и немногочисленны, но служат к разъяснению текста как в химическо-фармацевтическом, так и в практическом отношении».
В «Журнале Гуфеланда»1 сказано: «Польза этого сочинения уже признана и она лишь еще больше выиграла благодаря при примечаниям господина переводчика».
«Берлинский фармацевтический ежегодник» (1799 г., ст. 141) заметил: «Основательные фармацевтические познания и приложение доктора Ганемана очевидны в этом переводе». В «Фармацевтическом журнале» Тромсдорфа замечено2: «Хотя в Германии и нет недостатка в подобного рода сочинениях, тем не менее и настоящее будет далеко не лишним, тем более, что перевод, благодаря примечаниям ученого доктора Ганемана, имеет много преимуществ перед английским оригиналом».
В 1792 году в «Анналах» Крелля (I. 200) Ганемана назы-
———————————————————————————
1 1798 г. Т. 5, стр. 469.
2 1799 отд. I, стр. 327.
— 44 —
-вают: «этот знаменитый химик»; в другом месте 1793 г. (II. 124) «этот заслуженный врач», причем тут же говорится о его заслугах относительно лекарственных сокровищ (1793 г. I. 93).
В «Мед.-хир. газете» (1794 г. I. 111) профессор Гетлинг называет Ганемана и Грена двумя людьми, «которым химия обязана уже многими важными открытиями». Профессор Шерер говорит в своем «Химическом журнале» (1799 г. II, стр. 240) о «заслуженном Ганемане».
Профессор Гмелин в своем обзоре успехов химии в восемнадцатом столетии1 кроме поименованных трудов Ганемана упоминает еще о его заслугах по усовершенствованию приборов и способа винокурения, а также «получения соды».
По поводу несколько большой статьи Ганемана о химическом исследовании вина, Тромсдорф называет его «достойным автором»2.
В другом месте3 он же пишет, говоря о тогдашнем состоянии фармации: «Верно и неоспоримо верно то, что аптекарское искусство сделало болышие успехи; усилия Грена, Гетлинга, Гагена, Ганемана, Гермбштедта, Гейера, Веструмба, Виглеба и других были небесплодны… но тем не менее, успехи еще далеко не всеобщи, а обнаруживаются лишь в отдельности там и сям».
Крауз в своем «Медицинском словаре» 1826 года сказал4: «Ганеман признан хорошим фармацевтом и снискал себе неувядаемые лавры приготовлением своего так называемого Меrcurius solubilis и отчасти своим сочинением об отравлении мышьяком, хотя это учение значительно усовершенствовано после него».
Таким образом, пытливый ум Ганемана и его железное прилежание посредственно и непосредственно доставили важные вклады для улучшения средств врачебного лечения, этих основ врачебного искусства. Но эти заслуги исчезают перед лаврами, которые он себе стяжал на вечные времена в более тесной области врачебной науки.
———————————————————————————
1 «Анналы» Крелля. 1801 г. I, стр. 16, 17.
2 Journ. d. Pharm. 1794 г. II, стр. 48.
3 Там же. 1795 г. II, отд. 2, стр. 25.
4 Гёттинген. 1826 г. 2 изд., стр. 404.
— 45 —
Ганеман как врач
Врачебное искусство при появлении Ганемана
Для того, чтобы судить о врачебной деятельности Ганемана, необходимо сделать несколько больший обзор относительно состояния врачебного искусства во время его выступления, так как ныне существующие методы исследования, основанные на точном естествознании, в то время были неизвестны. Понятия о явлениях в здоровом и больном человеке втискивались в системы, выдуманные отдельными головами на основании отдельных наблюдений и приспособленные к воззрениям данного времени и к новым открытиям.
Так, например, Л. Гофман (1721–1807) нашел, что наибольшее количество болезней происходит от гнилых и кислых соков, которые удалялись из тела или испарялись «антисептическими» или «подслащивающими» средствами. Штолль (1742–1788) учил, что болезни находятся под влиянием преобладающего расположения, которое определяется «лихорадками, происходящими от погоды и от эпидемических причин». При всех болезнях врач должен обращать наибольшее внимание на состояние «первых путей»; от гастрических нечистот, в особенности от желчи, происходит наибольшее число болезней. Удаление этой материи, посредством введения рвотных и слабительных средств, было первым способом лечения. Если недоставало очевидных признаков желчи в испражнениях, в наружном виде, во вкусе больного, то существовала скрытая желчь «bilis latens». Прописанные слабительные и рвотные средства служили доказательством такого предположения. Рядом с этим боролись с «скрытыми воспалениями», в чем заключалась большая опасность при многих болезнях. По свидетельству А. Ф. Геккера1 учение это считалось одним из самых блестящих улучшений врачебного искусства, и врачи всей Европы стекались в Вену, для того чтобы изучить «счастливую методу Штолля». Другой врач пишет2: «Штолль — величайший из находящихся в живых клиницистов. Он, как того и заслуживает, находится
———————————————————————————
1 Die Heilkunde auf ihren Wegen. Erfurt und Gotha, 1819.
2 Medicin. Literat. für prakt. Aerzte, von Schlegel. Leipzig 1787 XII. S. 99.