— 23 —
Но довольно. Я и так, может быть, употребил во зло терпение ваше. Я говорил о предмете, который привлекает на себя и в полной мере заслуживает внимание целого мира, а следовательно и внимание русских, и русских врачей в особенности. Что если бы общество, основавшееся у нас в столице для распространения и поверки наблюдений и открытий, посвятило несколько месяцев на добросовестное исследование важнейшего из всех современных врачебных вопросов: что такое гомеопатия? И если бы почтенное и ученое общество это объявило во всеуслышание выводы своих наблюдений? Гомеопатия ныне до того распространилась всюду, что если бы она даже была и в самом деле обман и суеверие, то стоило бы, убедившись в том собственным опытом, противодействовать такому вредному лжеучению. Кажется, это было бы дело вполне достойное Общества русских врачей. А что, если это не обман и не вымысел, если это истина? Что тогда скажут внуки, правнуки наши о XIX веке, гордящемся просвещением своим?
Взгляните на Германию, Францию, Англию, Швейцарию, Италию, Данию, Северную Америку, посмотрите списки гомеопатов, остановитесь на каждом имени, известном в ученом мире, и спросите себя: «И этот лжет или блуждает?» и вы устанете, господа, а может статься и покраснеете невольно и призадумаетесь. Взгляните на каталоги бездны гомеопатических книг, журналов, газет, и дайте сами себе отчет: возможное ли, сбыточное ли дело, чтоб все это было соткано из обмана, плутовства и заблуждений? Не забудьте, что у гомеопатов теории еще нет, а есть одна только практика, опыт; что много, и с году на год более, врачей переходит от старого учения к новому, но не слыхать что-то о переходах обратных: кто испытал однажды и убедился, того сбить с пути и воротить трудно!».
Мы привели только те места из письма Даля к кн. Одоевскому, которые относятся прямо к факту признания им гомеопатии, но кроме этих мест есть еще другие, не менее любопытные, в которых Даль высказывает взгляд свой на гомеопатию, удивляется недоверию к ней врачей и возможности споров о новом учении. Все это, по мнению нашему, настолько важно, что мы ни на минуту не допускаем сомнения в необходимости сообщить читателям мысли его об этом предмете, заимствуя их как из письма к кн. Одоевскому, так и из статьи Даля «Верующие и неверующие». Мы обязаны это сделать и по другой причине — из глубокого уважения к памяти такого человека, каков был Даль, а он желал, чтобы исповедь его была известна свету, о чем он заявляет в первых же строках письма своего к кн. Одоевскому.
«Вы хотели знать, любезный друг, — говорит он, — каким образом я убедился в действительности гомеопатической медицины и признал, вопреки прежнего мнения моего, основательность этой школы; охотно расскажу вам это во всей подробности; напечатайте, если хотите, письмо мое; я обязан отчетом этим и свету, по крайней мере тем, которые читали то, что писал я прежде против гомеопатии.