— 35 —

Выше мы говорили, что Даль, оставив службу в Министерстве внутренних дел, получил место управляющего Нижегородской удельной конторы. Министром уделов в то время был прежний его начальник Л. А. Перовский. Говорили также и о том, что по инициативе Даля не только в Нижегородской удельной больнице, но и во всех удельных имениях было введено гомеопатическое лечение, где оно велось священниками и другими лицами, заявившими охоту и способности ознакомиться с ним. В Нижегородской больнице, имевшей 22 кровати, также не было врача-гомеопата; за неимением его, Даль поручил ее проживавшему тогда в Нижнем Новгороде англичанину Эдуарду Струбингу, человеку весьма образованному, хорошо знакомому с гомеопатической практикой и прилагавшему свои познания к лечению простого народа. В случаях, недоступных знанию неврача Струбинга, руководил сам Даль. Больница эта существовала уже третий год, когда в 1853 году автор настоящего очерка, практиковавший до того в Черниговской губернии, в имении Б. А Перовского, а потом на стеклянном заводе близ Царевококшайска (Казанской губ.), переселился в Нижний Новгород и получил место удельного врача, а так как Струбинг незадолго до его приезда умер, то он принял и больницу, которой заведывал до июля 1863 года, т.е. до того времени, когда с освобождением крестьян от крепостной зависимости все удельные больницы были закрыты.

Говоря об этом времени, нельзя не сказать, что деятельность нового врача Нижегородской удельной конторы началась при самых неблагоприятных условиях. Это было время, когда холера не покидала Нижний Новгород в течении нескольких лет сряду (1852-1859 гг.), производя особенно жестокие опустошения в ярмарочный сезон. Большое стечение народа, летние жары, время созревания овощей и плодов и традиционно установившийся ярмарочный разгул, исключавший заботы о диетических предосторожностях, были причиной, что во время ярмарок холера становилась в Нижнем как бы эпидемической, и притом с таким злокачественным характером, который не замечался в предшествовавшие эпидемии. Мы мало помним случаев, чтобы холера пятидесятых годов не переходила в тиф или не сопровождалась особенно зловещим признаком — холерной сыпью (Exanthema cholеricum). Больные, особенно из среды простого народа, редко поступали в больницу в первом периоде поражавшей их болезни: частью всем известная беспечность русского простолюдина, частью отдаленность города от больницы (в 7 верстах), куда больных надо было доставлять по дурной мостовой, обыкновенно влекли за собой смертные случаи или на пути следования в больницу, или далее в самом приемном покое. Понятно, что при такой неблагоприятной обстановке смертность не могла быть обыкновенной, и действительно она доходила до 60%. Мы не считаем нужным скрывать этот прискорбный факт и думаем, что приведенные нами обстоятельства устранят всякий повод как к обвинению врача, так и к порицанию гомеопатического способа лечения. Напротив, в других случаях, будучи прилагаем к весьма разнородным болезням, он всегда оказывал результаты утешительные.

В этот 10-летний период времени (1853-1863) число кроватей в больнице возросло до 40, результаты же лечения, исключительно гомеопатического, были следующие: всех больных было 1 766 чел., из которых умерло 147; следовательно, смертность составляла 8,32% или 1 на 12,01. При общем числе всех принятых в больницу было сделано 844 операции, из которых 74 имели смертный исход, что составляет 8,76% или 1 на 11,4 на все чисто хирургические случаи. В числе 844 операций между прочим встретилось 143 случая камнесечения и 190 случаев резекций, ампутаций и экзартикуляций. В учрежденной при больнице клинике для приходящих лечилось за все 10 лет 20 260 чел., из которых 7 513 выздоровело, 407 получили значительное облегчение, 6 чел. умерло. О результате лечения у остальных сказать невозможно, так как одни из них вовсе не являлись в клинику, другие же являлись не более одного раза. На все число амбулаторных больных приходилось еще 828 случаев более или менее важных операций.