Не предвзято рассматривая историю медицины, мы видим, что ни­когда раньше не было такого беспорядка в концепциях лечения, а самое поразительное — это экстраординарный контраст между неслыханным развитием методов исследования, предложенных больному и почти аб­солютной бесполезностью средств лечения, которые ему предлагаются. Без сомнения, мы знаем прекрасное действие сывороток Ру и Винсак, наперстянки, арсенобензола и висмута. Но если мы составим список действительно полезных лекарственных средств, которые использует аллопатическая медицина, он будет гораздо короче, чем список заболе­ваний, синдромов и болезненных состояний, при которых аллопа­тическая медицина бессильна.

Еще один значительный факт — это девальвация (простите мне этот термин) медицинских концепций, которые ранее казались незыблемы­ми. Специфичность микроба установлена, трансмутация микроба дока­зана, неуловимые токсины различного происхождения проявляют свое очевидное действие. Но микробная причина болезни отходит на задний план; совокупность наследственных и приобретенных свойств организ­ма, характеризующаяся предрасположенностью к определенным заболе­ваниям, снова обретает свои права. Присутствуешь при настоящем раз­гуле медицинского инструментаризма, различными техниками которого пытаются методически исследовать все физические функции больного организма за исключением той главной, которая дает ключ к другим их отклонениям и реакциям — человеческой Функции (жизненной силе).

Наконец, особенно смущающий специалистов факт. Современный врач выписывает лекарства, не следуя терапевтической логике, не зная их действие и дозировку, не зная их состава, он назначает их, следуя рекламе. Поэтому не нужно удивляться тому состоянию духа, который царит среди врачей: терапевтический скептицизм стал правилом, выска­зываются сомнения в используемых методиках. Врач не верит словам своих больных — он их, как правило, не слушает. Он приписывает их разнообразные болезненные ощущения фантазии и воображению, не принимая их как руководство к действию, он выполняет стандартные предписания, сознательно подвергая больных самым разнообразным исследованиям, результат которых часто ничего не дает для определе­ния лечения. Тогда он ждет серьезного патологического проявления, которое потребует активного действия. Наши коллеги-аллопаты в таких случаях не назначают медикаментозного лечения, чтобы не прибавлять к страданиям пациента лекарственную интоксикацию, чаще всего они занимают позицию пассивного ожидания.

У современной медицины нет опоры, поэтому она не может разви­ваться. Она начисто отрицает прошлое, лишенная всякого фундамента, а когда вспоминает что-то, то только для того, чтобы воссоздать его, сле­дуя своей воле. Только гомеопатия с ее незыблемыми и четкими, прове­ренными не одним столетием принципами, может дать врачу-практику элементы, в которых он нуждается, чтобы установить диагноз и найти лекарства, которые ему необходимы для успешного лечения болезни. Тогда его разум, до этих пор загруженный множеством фактов, более или менее точных, объединяет все фрагменты и выстраивает четкую структуру, объединяющую болезнь, больного и лекарство.

И врач, активно действуя, выполняет свою функцию: он наблюда­ет и видит, он предвидит и предотвращает, он назначает и лечит.

Рассмотрите схему, составленную нами, чтобы наглядно объяснить функцию врача-гомеопата, и выделите из фигуры центральный равно­сторонний треугольник, направленный вершиной вниз.

Больной — живое, мыслящее существо, а мы должны изучить его реакции. Он представляет нам совокупность болезненных расстройств, которые появляются последовательно друг за другом, в определенном хронологическом порядке — сначала сенсорные расстройства с измене­нием характера и чувствительности, проявляющиеся нарушением функ­ции индивида и его темперамента; затем — функциональные наруше­ния, которые проявляются нарушением функции одного или нескольких органов; и, наконец — органические поражения, проявляющиеся пато­логическими органическими изменениями в органах и системах.

Сенсорные расстройства и функциональные нарушения представ­ляют четко индивидуализированную болезнь, какова бы ни была ее природа. В результате нарушений со стороны психики и чувствительности появляется состояние общего недомогания и появля­ются функциональные нарушения, которые уточняют эволюцию болез­ненного состояния. При появлении патологического изменения общие симптомы стираются и на первый план выходят симптомы орга­нического поражения — обычные клинические симптомы, которые по­зволяют установить аллопатический клинический диагноз. Индивид устремляется к смерти, и именно поэтому болезненное существо изо­бражено треугольником, повернутым вершиной вниз. Морфологически и функционально человеческий организм направляется к земле, которая вскоре примет его, и тогда его эволюция будет окончена.

Как мы должны изучать болезненное состояние нашего больного?

Первое, что мы должны сделать — это установить клинический диагноз. Диагноз болезни или синдрома — это простая этикетка, которую «наклеивают» на совокупность симптомов, появившихся в определен­ный момент. Эта этикетка клинически характеризует «несчастные случаи» жизни субъекта, она — результат суждения, вынесенного о внеш­них элементах, которые выявляются на осмотре и при наблюдении: та­кой клинический диагноз поверхностный и временный. Добавим, что часто эта этикетка не может быть детерминирована. Сколько было вы­лечено болезней без названия, реальные причины которых не были ус­тановлены!

Гомеопатия не может пользоваться таким недостаточным диагно­зом — она пытается определить причину болезни. Гомеопат знает, что болезнь — не примитивный факт, что она всегда предопределена. Консти­туциональный диагноз и определение токсинных категорий, к которым принадлежит больной, позволяет понять реальный генез наблюдаемых

«несчастных случаев», исходя из их точного происхождения, т. е. позво­ляет установить реальный глубокий диагноз.

Тогда врач-гомеопат знает, как он должен действовать, он опреде­ляет фатальную болезненную эволюцию больного и может предотвра­тить болезни, которые могут появиться. Группируя больных по опреде­ленным токсинным категориям, врач определяет терапию, применение которой необходимо, чтобы избежать появления болезненных состоя­ний, которые можно предотвратить.

Второе, что должен сделать врач-гомеопат — это установить те­рапевтический диагноз. У вас не только болезнь, которую надо ликви­дировать, вы имеете больного, которого нужно вылечить, больное суще­ство, собственные реакции которого вы знаете: сенсорные, функцио­нальные, патологические симптомы не только «клинические симптомы», они являются в гомеопатии и терапевтическими симптомами, т. к. их точное подобие должно быть найдено в Materia Medica. Мы должны точно детерминировать лекарство, которое соответствует наблюдаемо­му больному, то, которое ему индивидуально показано.

Но под действием предписанного лекарства болезненное состояние изменяется, появляется новая симптоматическая картина, новое кли­ническое и симптоматическое которой значение должно быть точно ус­тановлено. Так мы должны детерминировать необходимое лекарство, адаптированное к «наблюдаемому моменту», и обычные дополняющие лекарства.

Но любой больной человек представляет свойственные только ему реакции организма на болезнь, разнообразие которых укладывается, однако, в определенные рамки. Эти рамки определяются глубоко дей­ствующим лекарством, в котором чаще всего нуждается пациент, на­ходящийся перед вами. Без сомнения, это основное глубоко действую­щее лекарство может изменяться в течение жизни пациента, но часто больной сохраняет показания к назначению «своего» лекарства в течение длительного периода времени — месяцы или годы.

С помощью этого глубоко действующего лекарства, даваемого через длительные интервалы времени, врач-гомеопат не позволяет сво­ему пациенту вновь заболеть, нарушая естественный ход развития хро­нического заболевания.

Третья задача врача-гомеопата — поставить типологический диагноз. Любое живое существо, несомненно, представляет собой ток­сический комплекс, но оно также представляет и биологический ком­плекс, который не может быть охарактеризован только анатомией и фи­зиологией. Пациент — это здоровое существо, ставшее больным. Долг врача не только вернуть здоровье больному, но и восстановить его есте­ственный порядок; порядок, который он никогда не должен был поки­дать, порядок, для которого он создан. Устанавливая типологический диагноз, устанавливая его конституцию и темперамент, указывая тип, к которому он принадлежит, врач-гомеопат посредством только наблюде­ния, без сложных инструментов познает больного, совокупность его возможностей становления, его естественную предрасположенность и его болезненную предрасположенность. Тогда он может действительно вылечить своего больного и предоставить возможность больному реали­зовать свои возможности, заложенные при рождении.

«Каждый симптом имеет три лица», — писал Агриппа. Вы долж­ны «видеть» вашего больного с этих трех сторон: типологической, клинической и терапевтической. Каков бы ни был порядок наблюде­ния, адаптированный вашим разумом, вы всегда придете к одним и тем же заключениям, т. к. болезнь, больной и его лекарство тесно связаны. Только гомеопатия посредством своей незыблемой доктрины, точностью своей техники, клинической и терапевтической, использова­нием инфинитезимальных доз и индивидуальной терапии позволяет реа­лизовать то, что врач ежедневно старается сделать — выздоровление больного, который с доверием пришел лечиться у Вас.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Практика Гомеопатии проста. Достаточно только наблюдать больного, узнать реальный генез его расстройств, уточнить точный способ его реакции и детерминировать лекарство, которое ему инди­видуально показано.

Больной и лекарство объединены в тесном соотношении аналогий, это нить Ариадны, которая точно ведет практика по кажущейся на пер­вый взгляд сложной гомеопатической Materia Medica. Нужно понять глубокое значение этого соотношения. Чтобы его использовать прак­тически, мы должны изучить реакции, которые объединяют лекарства между собой, знать группы и категории терапевтической серии, раз­личные элементы которой подобны многочисленным болезненным про­явлениям. Любое гомеопатическое предписание должно быть результа­том суждения, основанного на глубоком диагнозе, клинические и тера­певтические показания которого должны быть уточнены.