PSORA И ПСЕВДОPSORA

ПОСВЯЩЕНИЕ

Книга посвящается человеку, который всегда, при любых испытаниях и невзгодах, трудностях и неудачах, отстаивал истину гомеопатии, сражаясь за неё, словно доблестный рыцарь средних веков; моему врачу, моему другу, учителю и наставнику, человеку, который первым обратил меня к свету и истине — к подлинному «закону врачевания, основателю гомеопатии на западе,

д-ру Г. К. Аллену.

Автор

ПРЕДИСЛОВИЕ
«Каковы наши университеты, таков и наш народ».

Каковы учителя, таковы и наши учебные заведения, таковы и студенты. Подтверждение этим истинам мы наблюдаем ежедневно когда исследуем работу, проводимую внутри медицинских учебных учреждений, когда видим конечный результат этой работы в лице выпускников . Через короткий промежуток времени мы обнаруживаем влияние альма-матер на множество людей — через выпускников, с которыми этим людям приходится иметь дело, — «каковы наши университеты, таков и наш народ».

Мы можем дать людям лишь те знания, которые в свою очередь да­ли нам. Мы лечим наших пациентов так, как нас научили. Университет­ское образование — вот та планка, выше которой редко кто поднимается. Именно эти и подобные мысли побудили автора к написанию данной книги. Молодые, неопытные врачи очень нуждаются в подобной работе, так как они должны ознакомиться с учением Ганемана, с его советами и указаниями, обстоятельно изложенными в сочинении «Ор­ганом врачебного искусства» (и тем не менее, для многих эта работа является трудной для понимания), — чтобы уметь применять гомеопа­тический закон врачевания в клинической практике. Практикующие же врачи слишком заняты, они не располагают свободным временем и час-то просто не имеют рядом опытного врача-гомеопата, который помог бы им проработать важнейшие вопросы, сформулированные нашим великим Учителем — С. Ганеманом. Требования и нужды моих студентов, а также нужды врачей в целом побудили меня изложить мои зна­ния no этим вопросам в виде книги.

Подобно многим другим профессорам, преподающим гомеопатию, я терпеливо, годами, ждал, когда какой-нибудь ревностный ученик, исследователь «Органона», поставит себе цель и напишет подобную работу, но этого не произошло; поэтому автор данной книги смиренно взялся за эту работу, надеясь, что его труд, если и не будет высоко оценен, то, по крайней мере, окажется востребованным.

Том второй ( Sycosis), который вскоре выйдет, будет включать не только полное и исчерпывающее описание болезней и осложнений, возникающих на первичной, вторичной и третичной стадии развития миазма Sycosis, а кроме того, подобные рекомендации по лечению гонореи, при которой поражаются почки, мочевой пузырь и мочевыводящие органы, совместно с лечением дисменореи в ее множественных проявлениях, что само по себе представляет большую практическую ценность для врача.

Краткое руководство, как использовать данную работу, будет приведено в конце книги.

Автор.

Открытие хронических миазмов Самуилом Ганеманом нанесло сокрушительный удар по ложным концепциям о происхождении болезней, существовавшим в его время, это открытие остается актуальным и поныне, хотя с тех пор минуло сто лет и за это время возникла целая армия философов и ученых, изучавших данную проблему; многие из них уже оставили этот бренный мир с тех пор, как Ганеман заявил о своем откры­тии о том, что миазм Psora является первопричиной любой болезни

Уже после смерти Ганемана появилось этиологическое учение, однако оно рухнуло под тяжестью собственного «веса», рассыпалось в прах, уступив место другим теориям, столь же недолговечным. Вероятно, одной из самых значительных и самых достойных теорий, иначе говоря, одной из самых значительных попыток сформулировать учение или же философскую основу современной, так называемой официальной меди­цины, была клеточная теория Вирхова. Последователи этого лидера традиционной терапевтической школы столь многочисленны, что Вирхова называли не иначе как «жрецом клеточной патологии»; и данная теория более двадцати лет составляла основу ортодоксальной медицины, но вскоре была основательно позабыта и вытеснена другими теориями, хотя не более ценными или значимыми с терапевтической точки зрения. Д-р Клебс даже объявил теорию Вирхова недоказуемой и фактически ложной.

Однако в учении Вирхова о независимой деятельности клетки при­сутствует скрытый витализм — понятие, не приемлемое для любой материалистической школы медицины. Вирхов был очень близок к обнаружению истины, так как по его теории клетка как структурная единица живой материи оживляется или одушевляется посредством химических процессов или химических преобразований . Но великий Ганеман предполагал существование жизненной силы , которая управляет химическими и физическими процессами в живом организме; отсюда вытекает его теория жизненной силы, без которой не было бы органической химии.

Материалистическое мировоззрение закономерно привело к возникновению химической медицины с присущим ей множеством химических соединений и формул, обнаруживаемых нами в современных лекарственных прописях. В итоге же она, как и все предшествующие терапевтические методики, пришла, как этого и следовало ожидать, к эмпиризму, который в вопросах лечения и выбора терапевтических методов, исходит лишь из кажущейся необходимости, « выявленной» в результате субъективной оценки.

Ганеман тщательнейшим образом проанализировал эти теории, рас­смотрел их со всех сторон, взвесил, оценил и признал несостоятельными. Каждый, кто внимательно прочтет шестьдесят восемь страниц вступле­ния к «Органону», несомненно, сделает такой же вывод. Ганеман пре­красно понимал ненаучность всех медицинских систем, существовавших в его время; более того, он мог предсказать их будущее. Он настолько четко осознавал их ненаучность и необоснованность, что ему нетрудно было предугадать их дальнейшую судьбу: «яблоко от яблони недалеко падает». Действительно, и в наше время медицинские системы не изме­нились по существу, их методы и приемы остались теми же. Оставив часть грубых, наиболее сомнительных своих терапевтических методов, они стали использовать другие, не менее сомнительные и пагубные, не­сущие людям не благо, а вред и разрушение. Здесь я говорю, конечно же, только о терапевтических методах традиционной медицины. По-другому быть и не может там, где «правит не закон природы, а субъективное людское воображение», там, где нет подчинения закону природы, т. е. установленным Богом принципам, где теория в целом является шаткой и неустойчивой, будь то теория терапевтическая, этиологическая или пато­логическая; все они непостоянны и ненадежны. Только Ганеман расста­вил все по своим местам, сформулировав фундаментальные законы и принципы, устранив тем самым всякую неопределенность, и все его ис­тинные ученики и последователи твердо придерживаются его учения.

Кто-то может спросить: для чего истинному гомеопату необходимо знание доктрины хронических миазмов? Ведь если он подбирает лекар­ства в соответствии с законом подобия, он и так излечивает своих паци­ентов. Существует множество причин, из-за которых врачу необходимо это знание и умение различать присутствие миазмов в организме, будь то Psora, скрытый Lues, особенно его туберкулезная форма, или же Sycosis. Тем не менее, д-р Геринг в своем предисловии к «Органону» (3-е издание «Органона», переведенное на английский язык и изданное в Америке) высказывает иную точку зрения: «Разве важно, принимает врач-гомеопат теоретические воззрения Ганемана или нет, если этот врач придерживается основных методов Учителя, а также пользуется Materia Medica нашей школы? Какое это имеет значение, принимает или же отвергает врач теорию псоры, если он всегда, во всех случаях подбирает в высшей степени подобное лекарственное средство?». По­следнее предложение здесь весьма уместно: «…если он во всех случаях, подбирает в высшей степени подобное лекарственное средство». Де­ло в том, что мы не можем подобрать в высшей степени подобное лекар­ство, если мы не понимаем природу его действия, а также природу ос­новных миазмов, так как истинный similium всегда определяется на осно­ве знания характерных особенностей существующих основных миазмов, сознаем мы это или нет. Патогенез лекарственного средства – это ничто иное, как точное воспроизведение патогенеза действующего миазма.

Патогенез лекарственного средства был бы неизвестен, если бы вы не знали названия лекарственного средства. Предположим, вы предприняли патогенетическое испытание серы или аконита. В первую очередь вы попросите сообщить вам названия испытуемых веществ, аргументируя свое требование следующим образом: «Я не стану использовать эти средства, не зная их названий». Точно так же следует поступать и в случае с патогенными факторами. Нам необходимо их знать, но знать не только название скрытей первопричины, порождающей те патологические явления, с которыми мы так старательно и усердно ведем борьбу. Есть разница между продуманной тактикой и сражением вслепую; зная врага в лицо, мы сможем вести борьбу ос­мысленно. Предположим, мы назначаем подобное лекарство, но при этом не знаем принципов действия и противодействия (т. е. его первичного и вторичного действия), тогда, спрашивается, каким образом мы сможем отслеживать ход лечения, если мы не обладаем четким знанием указанных болезнетворных сил (миазмов), всех их загадочных, но, тем не мёнее, закономерных развитий, пауз, дальнейших развитий, отступлений и атак по неизвестным нам направлениям, а также, чьих множе­ственных способов действия мы не приняли во внимание? Действи­тельно, если мы не знаем ничего относительно врага, можем ли мы вес­ти с ним борьбу на равных? Допустим, кто-то скажет, что заболевание вызвано бактериями, той или иной инфекцией, атмосферными влияниями, простудой, т. е. причинами, которым приписывают появление подавляющего большинства болезней; помогут ли эти знания нам в вы­боре подобного лекарства? Помогут ли они нам понять механизмы раз-вития и способы проявления инфекции, простуды и т. д.? Почему пациент простужается? Почему он заражается или почему он подвержен заболеванию вследствие атмосферных воздействий? – вот мысли, которые приходят в голову думающему человеку. Почему болезнь повторяется всегда в одинаковой форме или, наоборот, проявления болезни изменяются?

Именно эти и подобные вопросы задавал себе Ганеман и, в конечном счете, пришел к открытию теории миазма Psora , и псорного происхождения болезней. Поэтому я говорю д-ру Герингу : «Нет», — так как врач, подбирающий подобное лекарство и не знающий ничего о причинных факторах и об их следствиях, не является врачом в истинном смысле этого слова и не является последователем Ганемана. Учение Ганемана истинно, о однако существуют тысячи врачей, которые выучили патогенезы лишь нескольких гомеопатических лекарств или же вообще только часть симптомов определенных препаратов из нашей обширной Materia Medica, но, тем не менее, пытаются вести борьбу со всевозможны­ми формами болезней, произведенными миазмами Psora, Lues и Sycosis в их различных сочетаниях и комбинациях, не зная ничего о «враге», о его поведении и свойствах. Эти миазмы зачастую незаметно развиваются в организме годами, осуществляя свою разрушительную деятельность, и сколько раз мы основывали выбор лекарственного средства только на совокупности симптомов, являющихся лишь нервными или рефлектор­ными, когда наиболее важные и ценные симптомы в действительности были упущены. Но ценные, указывающие на причину заболевания, сим­птомы непременно должны быть учтены, поскольку рефлекторные сим­птомы менее важны, так как они всегда носят второстепенный характер, а главные симптомы имеют непосредственно миазматическое происхож­дение. Нервные симптомы в итоге подобного лечения могут быть облег­чены или временно устранены, но они вскоре возвращаются, а драгоцен­ное время упущено. Опытный же врач, искусный в подборе антимиазматических лекарств, игнорирует вторичные симптомы, старается проник­нуть в самую суть проблемы, ища prima causa morbi, и назначает лекар­ственное средство, непосредственно действующее на расстроенную жиз­ненную силу. Это позволяет ему получать великолепные результаты, и, таким образом, он постепенно осваивает эту триаду миазмов, которые являются основой и первопричиной любой болезни и чья «деятельность, непрерывно продолжающаяся по большей части целую жизнь, не преодо­левается и не уничтожается усилием одной жизненной силы до тех пор, пока она не будет надлежащим образом стимулирована врачом через по­средство весьма подобной, но превосходящей болезнетворной силы (т. е. гомеопатического лекарства)» (примечание со стр. 107 «Органона»).

Из этого следует, что должно быть назначено лекарство, макси­мально соответствующее природе и характеру действия одного из хро­нических миазмов, которое позволит нам справиться с болезнью, дина­мическим источником которой является болезнетворное динамическое начало данного миазма. Ганеман пишет (§ 13, «Органон»), что аллопа­тические школы рассматривают болезнь как нечто самостоятельное, существующее отдельно от организма, а жизненное начало, оживляю­щее организм, считают вещью полуабстрактной, спрятанной где-то внутри тела. Похоже, они не в состоянии разглядеть это невидимое не­что, именуемое жизненной силой и подверженное расстройству вслед­ствие действия миазмов. Продолжая мысль, привожу цитату из § 15: «Страдание в недоступных недрах организма болезненно настроенной, оживляющей наше тело жизненной силы производит видимые, дос­тупные восприятию, болезненные симптомы» и т. д.; именно эти пато­логические («болезненные») симптомы и составляют понятие болезни во всех ее многообразных формах.

Итак, знание действия миазмов и всех производимых ими наруше­ний дает абсолютное знание болезни, в какой бы форме она ни была представлена, и никакое другое учение не выражает понятие болезни так точно и полно, как миазматическая доктрина.

§ 19: «Болезнь представляет собой ничто иное, как изменение в состоянии здоровья человека здорового, обнаруживающееся посредст­вом видимых признаков». Иначе говоря, болезнь есть ничто иное, как действие некой разрушительной силы, вступающей во взаимодействие с жизненной силой организма, изменяющей ее деятельность. и нару­шающей внутреннее физиологическое равновесие. Таким образом, можно считать, что болезнь есть ничто иное, как видоизменение внутренней динамики, некое вибрационное изменение.

Определение болезни, сформулированное д-ром Гемпелем (Hempel), на мой взгляд, отражает данный момент более полно, чем все другие фи­лософские определения: «Болезнь есть совокупность признаков, по ко­торым мы распознаем или различаем деятельность определенного вида болезнетворных сил на организм, который был особым образом предрасположен или подготовлен к их восприятию». Мы окажемся еще ближе к истине, если скажем, что болезнь — это внешнее, компенсаторное проявление некоего миазматического процесса, взаимодействующего с жизненной силой организма и производящего болезнь в соответствии со своими природой и свойством (как это мы наблюдаем в случае миазма Psora или любого другого хронического миазма); точно так же, как в ку­ске извести или древесного угля мы имеем видимое выражение или ма­териальное воплощение внутреннего динамического потенциала, кото­рый посредством потенцирования (динамизации) развивает искусствен­ную болезнетворную силу. Разница в том, что в первом случае мы имеем непосредственное, естественное соединение миазма с жизненной силой, а во втором случае лекарство должно быть введено в организм и посредст­вом своего взаимодействия с жизненной силой должно произвести ис­кусственное патологическое состояние — факт, научно доказуемый только на основе концепции динамической природы жизненной силы.

Наверное, будет полезным вспомнить некоторые из простых дово­дов, приведенных Ганеманом в качестве доказательства существования хронического миазма, лежащего в основе всего множества форм пато­логических проявлений. Первый из них — это упорное течение хрони­ческих болезней, их неизменность и постоянство, несмотря на тщатель­ное соблюдение больным диеты, режима и других рекомендаций врача. Даже при этих условиях жизненная сила не в состоянии освободиться от рецидивов болезни — болезнь вновь и вновь продолжает возвра­щаться даже при назначении по всем параметрам правильно подобран­ного лекарственного средства, и при определенном успехе в начале лечения, когда симптомы на время исчезают, всегда следует ожидать по­втора исходного патологического состояния с прежней силой или же появления новых симптомов, но имеющих, по всей видимости, ту же первопричину. Эти симптомы внезапно появляются безо всякой види­мой причины, выходят на первый план, развиваясь из некоего специфи­ческого динамического болезнетворного начала, существующего внут­ри организма. Ганеман также заметил, что при этом нарушаются опре­деленные физиологические процессы в организме или же они самым непосредственным образом связаны с выведением конечных продуктов метаболизма. Возможно ли, что болезнь является извращением функции органа и что именно функция, управляющая процессами жизнедеятель­ности, была нарушена?

Затем он наблюдал, как благодаря целительному действию гомео­патического лекарства при назначении его в высоких потенциях бо­лезнь внезапно исчезала, нередко меняла свою форму, происходило что-то вроде ретрометаморфозы, или регресса, болезни — ее проявле­ния исчезали в порядке, обратном их появлению; болезнь получала об­ратное развитие, проходя через все стадии и процессы, через которые она сформировалась, и, наконец, исчезала совсем, не оставляя ни ма­лейшего следа своего прежнего существования. Тогда на ум Ганеману приходили следующие мысли: когда зародилась болезнь? Какова пер­вопричина ее возникновения? Должно быть, это некая скрытая, врож­денная, существовавшая еще до возникновения болезни внутренняя причина, коренящаяся внутри организма, но не имеющая с ним матери­альной взаимосвязи, а взаимодействующая с самой жизненной силой, соединившаяся с ней и ставшая ее частью; следовательно, эта причина имеет сходную динамическую природу и обнаруживает себя при дейст­вии других внешних причин, именуемых в медицине вторичными или непосредственными причинами. Так, Ганеман заметил, что кожные сыпи никогда не появляются сами по себе (без соответствующих на то травма­тических или химических причин), как и любые другие кожные заболе­вания не возникают сами по себе, без предшествующей поломки или на­рушения протекающих внутри организма физиологических процессов. С другой стороны, с появлением кожной сыпи исходное заболевание, как правило, бесследно исчезает. И это верно не только в отношении кожных высыпаний, но и всех выделительных процессов организма вообще.

То же самое относится и к подавлению патологических проявле­ний: некоторое время действие патогенной силы не проявляется, но вскоре развиваются новые патологические процессы, оказывающиеся еще более тяжелыми и разрушительными по своему конечному дейст­вию, которые нередко приобретают злокачественный характер или про­являются в виде острых состояний, опасных для жизни.

Из вышесказанного следует, что невозможно, чтобы в основе бо­лезней лежали только лишь внешние причины. В случае подавления болезней, будь то подавление местным лечением или же подавление посредством назначения внутрь сильнодействующих лекарств, рано или поздно хронические заболевание развивают свои вторичные проявления. Ганеман также заметил, что если организм своими собственными резервами или же посредством применения некоего сильно действующего лекарственного средства (например, такого, как Sulphur) выводил продукты болезни через кожу в виде сыпи, то исходное заболевание исчезало или переходило в латентное состояние до тех пор, пока сыпь оставалась нетронутой. Ганеман также заметил, что назначение лекар­ственных веществ в материальных дозах не только производит опасные лекарственные болезни, но к тому же сильнейшим образом расстраивает жизненную силу, осложняет течение болезни и ослабляет организм, особенно при наличии выраженного псорного или любого другого ми­азматического состояния. Это указывало ему на то, что в основе всех хронических, а также острых форм болезней (за исключением болезней венерических) лежала некая специфическая причина. Эту незримую болезнетворную первопричину он назвал миазмом Psora.

Ганеман задался целью проследить историю миазма Psora (грече­ское слово, в переводе означающее «чесотка») и обнаружил, что он имеет очень древние корни; миазм Psora сопровождал род людской на протяжении всей его истории, его истоки восходят к древнейшим восточным племенам.

Ганеман в подстрочном примечании (стр. 25, том I, «Хронические заболевания», первое изд.) отсылает нас к третьей книге Моисея (Левит) , где священник объясняет различие между сыпью на ее ранних стадиях развития и язвами, характерными для проказы. Тем не мёнее, нам ясно, что понятие «Psora» относится к самым разнообразным и многочисленным кожным высыпаниям, какие только существовали в роду человеческом, у всех земных племен и народов. Сегодня мы понимаем Psora как основной хронический миазм, который не ограничивается какой-либо определенной формой кожной сыпи, но является первопричиной бесчисленного множества функциональных и патоло­гических изменений, происходящих в организме человека. Действи­тельно, данный миазм нередко обнаруживает себя в форме той или иной кожной сыпи и, несомненно, изначально представлял собой везикулярную сыпь, сопровождавшуюся зудом или ощущением зуда; зуд, по всей вероятности, является не только основным проявлением данного миазма в его острой форме, но также и частым, если не постоянным, симптомом миазма Psora, обнаруживающимся на протяжении всей ис­тории его развития. Ни один другой симптом не является столь же характерным для миазма Psora, как симптом зуда. При миазме Lues и миазме Sycosis зуд отсутствует, а если он все же обнаруживается, значит, мы можем быть уверены в том, что эти миазмы в данном случае тесно переплетены с миазмом Psora.

Целомудренные нравы и чистая, непорочная жизнь израильтян, со­хранявшаяся почти вплоть до Пришествия Христа, позволили им оста­ваться относительно свободными от серьезных внутренних болезней, вызванных разрушительным действием миазма Psora. Простой образ жизни, здоровые привычки, отсутствие пристрастия к вину и другим спиртным напиткам, к мясу, жирной пище и т. д. способствовали тому, что болезни ограничивались преимущественно лишь кожными прояв­лениями. Физическая культура и физическое воспитание древних гре­ков также немало способствовали сдерживанию развития данного ми­азма. И лишь когда люди начали селиться в городах и их нравы испор­тились, миазм Psora проявился со всей своей силой и неистовством.

Поскольку Ганеман исследовал историю развития данной хрониче­ской болезни в основном в Европе, он мог немного сообщить о разру­шительных действиях миазма Psora, о его опустошительных нашестви­ях на ранних этапах существования человечества. Однако, без сомне­ния, действие этого миазма значительно усилилось, и порождаемые им заболевания становились все многочисленнее и сложнее, поскольку общепринятая медицина все больше осваивала химическую терапию и все более широкое применение находили неорганические химические лекарства, особенно соединения мышьяка, хинина и ртути. При приме­нении неорганических химических соединений, а также локального ле­чения случаи подавления внешних проявлений болезни становились все более частыми, и вскоре миазм Psora обнаружил новые и еще более злокачественные свои проявления в форме сильных эпидемий, свиреп­ствовавших во времена Ганемана и в более ранние века.

В наши дни эти подавляющие методы терапии продолжают про­цветать, и, хотя они в целом изменились, по-прежнему пользуются по­пулярностью многие из старых методов, а кроме того, добавились но­вые, например, широкое применение электричества и рентгеновского излучения, которое является самым современным и, пожалуй, самым агрессивным методом подавления глубинных и наиболее тяжелых па­тологических проявлений хронических миазмов. Даже такие злокачест­венные проявления, как рак, волчанка, опухоли, увеличенные лимфоуз­лы, псориаз, экзема и прочие кожные болезни, удавалось подавить по­средством настойчивого применения этой самой мощной из всех из­вестных на сегодня человеку природных сил, и это выдавалось за ис­тинное излечение, за устранение подлинной причины болезни. К дру­гим современным методам подавления хронических миазмов относятся различного рода минеральные ванны, лекарственные спринцевания, прижигания, хирургические операции, особенно удаление органов, кюретаж, выскабливание и т. д.

Ганеман упоминает чрезмерное употребление таких напитков как кофе. чай, а также употребление табака, который в большей или мень­шей степени насыщен мышьяком, стрихнином, опием и другими токсическими веществами. и, ко всему прочему, повсеместно распространен­ное употребление спиртных напитков, острой и сильно приправленной ниши как факторы, мощно воздействующие на хронические миазмы пребывающие в латентном состоянии, способствующие их пробуждению и проявлению, а также отягощающие производимые ими болезни, делающие их более сложными и грудными дня излечения.

Как уже было сказано выше, миазм Рsora изначально представлял собой раннюю разновидность чесотки с настолько заразным началом, что дру­жеского пожатия руки или даже прикосновением к одежде больного бы­ло достаточно, чтобы заразиться самому.

Этого нельзя скачать о двух других хронических миазмах — Lues и Svcosis. В том, что миазм Рsora появлялся сначала той или иной формой зуда с последующим образованием везикулярной сыпи, нет никаких сомнений, и это было доказано Ганеманом, а также многими его учениками и последователями. Миазм Рsora в самом начале своего существования не мог обнаруживать себя в виде таких кожных заболеваний, как экзема, псориаз и т. д., поскольку все это вторичные проявления миазма Psora или любого другого миазма (псориаз, к примеру, имеет подагрическое или сикотическое происхождение). Только благодаря широкому применению ошибочных и подавляющих методов лечения миазм Рsora приобрел такое многообразие проявлений и форм и, следуя естественному за­кону развития, значительно усугубил свое разрушительное действие, произведя в организме структурные преобразования и болезни. Противоборство гнездящегося внутри миазма Psora и врача, видевшего в болезни лишь местное ее проявление, которое врач и старался подавить сильнодействующими лекарствами, обычно употреблявшимися как древними, так и современными врачами, не могло постоянно происходить на уровне лишь видимых наружных проявлений и эпидемических болезней. Неред­ко проявленный миазм Psora «загонялся» внутрь, и тогда противоборство переносилось вглубь организма и продолжалось до тех пор, пока жизненные силы, подорванные неправильным лечением и не способные противостоять разрушительному действию миазма Psora, не предоставляли организм на продолжительное время данному хроническому миазму. И подобное состояние возникало потому, что невежественный врач помешал действию жизненной силы, которая при благоприятных обстоятельствах могла бы удержать своего врага — миазм Psora — на поверхности тела, на коже. Если подавление происходит на фоне одновременного при­сутствия в организме двух и более миазмов, тогда все вышеупомянутые обстоятельства еще более усугубляются, как это нередко наблюдается в случае прямого слияния миазмов Psora и Lues в результате их передачи наследственным путем. Я говорю «полное слияние», так как не существует более прочной связи миазмов с жизненной силой, чем наследственная. В результате такого слияния мы наблюдаем туберкулезный диатез, который из всех существующих патологических состояний по своему действию является наиболее опасным и разрушительным. Таким образом, мы видим, что миазм nceвдoPsora гораздо хуже и опаснее самого миазма Psora.

То же самое следует сказать об объединении и слиянии миазмов Psora и Sycosis, однако эти два миазма во взаимодействии не так опас­ны и разрушительны, как объединившиеся Psora и Lues (т. е. туберку­лезный диатез). Специфические и злокачественные, острые, лихорадоч­ные и воспалительные состояния, такие как пневмония, дифтерия, зло­качественный сифилис, флегмонозная рожа, воспаление мозга, почек или же деструктивный аппендицит, как правило, всегда имеют в своей основе два миазма, и я всегда стараюсь отыскать их признаки в случае любого из вышеперечисленных заболеваний.

С другой стороны, когда в клинической практике встречаются трудные для излечения, не реагирующие на назначенные лекарственные средства патологии или патологические состояния, которые поначалу казались достаточно простыми, такие как боль, невралгия, головные боли, носовое кровотечение, тошнота, рвота, ревматизм, геморроидаль­ные узлы, язвы, фурункулы или любые другие не осложненные локаль­ные поражения, с трудом поддающиеся лечению, мы вправе подозре­вать здесь наличие двух и даже трех миазмов.

Я хотел бы проиллюстрировать данное утверждение простым при­мером. Миссис М., 24 года, смуглая, темноволосая, хрупкого телосло­жения, имеет одного ребенка; родилась в большой семье — 12 детей, из которых в настоящее время живы только двое (она и ее сестра), остальные уже умерли от туберкулезных заболеваний. Меня как врача пригласили по поводу трещины прямой кишки, распространявшейся к краю ануса. Страдания пациентки были настолько сильными, что я был вынужден прибегнуть к хирургическому вмешательству, поскольку гомеопатии пациентка не доверяла.

На шестой день после операции на месте бывшей трещины у края ануса появилась мелкая зудящая сыпь. Также появились новые симпто­мы, в основном общие: жар кистей и ступней, желание, чтобы окно было открыто, потребность в свежем воздухе, отвращение к укуты­ванию и одеялам, хотя нередко пациентка укладывала вокруг себя в постели грелки; чувство слабости и голода между приемами пищи; все симптомы усиливаются к вечеру; всю ночь беспокойно мечется в по­стели и не может уснуть из-за жара в теле, засыпает ближе к утру и крепко спит почти до самого полудня. Пациентка раздражительная, постоянно ворчит и жалуется. Кожа сухая, на ощупь грубая, шершавая, красная, зудящая, папулы на различных участках тела. Был назна­чен Sulphur 50 т, и через 48 часов все вышеперечисленные группы сим­птомов начали исчезать, а вместо них появились обильные, зеленовато-желтые бели, жгучие, едкие, разъедающие наружные половые ор­ганы. Прямая кишка начала быстро заживать и вскоре полностью зажила, после чего бели исчезли. В ходе лечения пациентки заболел острым ревматизмом ее муж после того, как сильно промок под про­ливным дождем. Это явилось еще одним подтверждением правильности моего предположения, что в основе ее заболевания лежит гонорея, приобретенная мужем, переданная жене и впоследствии подавленная ею, что и привело к заболеванию прямой кишки. Эта пациентка была полностью излечена при помощи дозы Sulphur c. m., однако оперативное вмешательство в данном случае следует признать ошибкой.

Во всех подобных случаях, когда болезнь не уступает правильно назначенному лечению, следует подозревать наличие хронического миазма. Всегда, где это возможно, природа стремится создать на периферии компенсаторные очаги болезни, чаще патологического характера, лишь иногда функционального, и если в этом случае мы вмешиваемся хирургическим путем либо как-то по-другому, тогда жизненная сила в соответствии с законом прогрессирования и по принципу противодействия создаёт другие компенсаторные очаги, но теперь уже внутри организма, ближе к жизненно важным центрам, так как наружные, периферийные очаги сдерживания уже более не способны компенсировать последствия раз­рушительных процессов, происходящих внутри организма и обусловленных усилением влияния хронического миазма на жизненную силу. С другой стороны, жизненная сила организма зачастую бывает настолько ослаблена, что у него недостаточно защитных сил для противодействия новому заражению и создания новых очагов сдерживания. Вследствие чего организм легко уступает свои позиции, быстро приспосабливаясь к новому состоянию, и миазматическая интоксикация теперь поражает новые системы организма; нарушение внутренних физиологических про­цессов и функций становится еще более запутанным и сложным, а дегенеративные изменения более трудными для исследования и понимания — в итоге врач и патолог окончательно запутываются в неразберихе симптомов и уже не способны их как-то систематизировать или классифицировать. Именно так развиваются кахексии — через длительную интоксикацию организма, поражающую все его части, все его клетки и тка­ни, через скопление в организме определенных токсичных продуктов болезни, которые должны были бы выводиться организмом наружу есте­ственным образом. И если такое положение не исправить, тогда патоло­гический процесс приобретает хронический характер и продолжается до тех пор, пока злокачественная деятельность этих миазмов не отобразится на внешнем облике человека, пока тело — этот храм души — не превра­тится в развалины, не пригодные для жизни.

Действие миазма Psora является настолько всеобъемлющим и так неотвратимо поражающим любую живую материю, что вряд ли найдется живое существо, свободное от его влияния и не имеющее в себе призна­ков его разрушительной деятельности. Влияние этого миазма распро­страняется даже на низшие формы жизни; даже растительные организмы не являются свободными от него, поскольку в деформированном, гнию­щем и высыхающем растении мы обнаруживаем его действие. Да, миазм Psora является изначальной спутницей первородного греха, осуществле­нием библейского проклятия, пророческим исполнением заповеди: «Не вкушай плодов древа познания добра и зла, ибо смертию умрешь».

Чтобы осознать эти вещи, необходимо понимать основополагаю­щие принципы гомеопатии, такие как динамическая причина болезни, динамизация лекарства, применение закона подобия. Именно примене­ние закона подобия позволило Ганеману увидеть миазматическую при­чину болезни; он видел, как в процессе лечения происходило противо­борство динамических сил лекарства и динамических сил организма, измененных под влиянием динамической патогенной силы, находящей­ся внутри, которая никогда не убывает и не ослабевает, поскольку пре­бывает в организме вечно и успела прочно соединиться с жизненной силой. Жизненной силе удавалось освободиться от влияния патогенной силы лишь на короткое время, и вскоре эта сила вновь овладевала орга­низмом, часто изменив свои способы действия и проявления, но, как и прежде, это был давний и неизменный миазм Psora, хотя и в новом об­личий. Как часто признаки какого-либо из этих хронических миазмов распознаются во внешности человека. Мы обнаруживаем их в каждой черте человеческого облика, в каждом физиологическом процессе: в очертаниях и формах тела; в выражении глаз, в чертах лица; в том, как выглядят волосы, густые ли они, блестящие, красивые или наоборот; в том, как выглядит кожа, каков ее цвет или оттенок, какова степень ее теплоты, — да, нередко присутствие в организме миазмов можно опре­делить на ощупь, посредством прикосновения, — все наше существо, тело, разум, душа реагируют на влияние и присутствие миазмов и не­пременно сигнализируют об этом.

На протяжении тысяч лет миазм Psora истязал и уродовал челове­чество. Деятельность и сущность всех миазмов сводится к тому, чтобы разрушить, уничтожить саму жизнь через свойственные им бесконечно многообразные патологические процессы: они убивают посредством сепсиса или развития малокровия, делая кровь безжизненной, уничтожая красные кровяные тельца, так что организм не может питаться. Не только без питания оставляют они свои жертвы, но и без кислорода, без этого жизненно важного, крайне необходимого организму элемента. Цель миазмов — разрушение и уничтожение, а если они создают что-либо, то это аномальные, патологические структуры, такие как опухоли, утолщения, фибромы, рак и т. д. Мы называем их патологическими новообразованиями или патологическими состояниями, потому что это иная форма жизни. Эти патологические образования состоят из видоизмененной , аномальной материи, поскольку все внутренние физиологи­ческие процессы нарушены и искажены так, что физиологическая осно­ва полностью извращается; иными словами, некий разрушительный смертоносный элемент вступает во взаимодействие с жизненным началом организма.

Задача миазмов — изменить функцию жизненно важных органов таким образом, чтобы ослабленная жизненная сила была бы не в со стоянии устранить их влияние. Они уродуют тело, притупляют интеллект, разрушают разум. Они уничтожают человеческие стремления и на­дежды, лишают человека присутствия духа, подавляют радость и свет окутывая все мраком, делая человека унылым, подавленным, мрачным готовым на самоубийство. Они сообщники греха и смерти Они радуются, когда человек сходит с ума, и хохочут, когда он умирает Их орудия пытки — боль, невралгии, ревматизм… Они ненавидят жизнь здоровье и силу, но превозносят смерть, болезнь, слабость. Их лихорадки сжигают, иссушают ткани, доводя человека до смерти. Но недремлю­щая жизненная сила ведет с ними непрерывную извечную борьбу.

Когда жизненная сила обнаруживает присутствие миазмов в орга­низме, тогда все жизненные процессы, все органы и системы все внут­ренние резервы, все нервные импульсы пытаются противостоять их вторжению и сдержать их развитие. Органы выделения, а также вся кровеносная система приводятся в состояние повышенной активности, чтобы приспособим к новым условиям существования. Миазмы подобны окопавшемуся врагу: они атакуют организм там, где у него есть слабые места, отступают, снова нападают и вновь отступают. Кажется, натиск никогда не уменьшается и не ослабевает. Когда мы спим, они набрасываются на нас, когда мы устаем и ослабеваем, они неожиданно нападают и захватывают нас врасплох. Поэтому жизненной силе, подобно часовому, нужно быть всегда начеку, никогда не терять бдительности, постоянно быть готовой противостоять вторжению миазмов. Врачу, помогающему жизненной силе, необходимо понимание тактики действия миазмов, когда они активны и когда пассивны, когда обнару­живают свои острые, хронические и латентные проявления.

Последователям учения Ганемана термин миазм Psora говорит о многом. Это означает, что болезнь на самом деле гораздо более серьез­ная, чем кажется на первый взгляд; ни один симптом (за исключением симптомов, вызванных механической или химической травмой) не мо— жет существовать сам по себе, он является следствием внутренней ди­намической причины. Даже если внешне симптом выглядит совсем пустяковым и незначительным, тем не менее, он указывает, что латент­но развивающаяся Psora уже владеет всем организмом, и в скором вре­мени миазм Psora может развиться, проявив себя в любой его части. Часто миазм Psora развивается настолько незаметно, что человек, его носитель, чувствует себя абсолютно здоровым и окружающие его люди считают его здоровым до тех пор, пока какая-то внешняя причина, травма или стресс, не даст повода для проявления уже развившегося миазма. Чрезмерная радость, печаль, горе, испуг, переутомление или даже какая-то совсем незначительная причина пробуждают спящего монстра, и пациент, к своему изумлению, вдруг обнаруживает, что болен.

В самом деле, человек может иметь относительно хорошее здоро­вье и благополучно жить нормальной жизнью довольно продолжитель­ное время, особенно если наделен крепким телосложением, бодрым ду­хом, спокойным, умиротворенным нравом; однако переутомление, фи­зическое либо умственное, или же незначительное нарушение диеты и режима могут привести к развитию острого заболевания, которое ука­зывает на то, что миазм пробудился и начал действовать. Какое-нибудь душевное потрясение, падение, любая травма, перелом, растяжение связок или мышц могут стать факторами, провоцирующими болезнь, активизирующими дремлющий миазм. Природа этих факторов, пробу­ждающих болезнь, весьма различна и часто зависит от врожденной кон­ституции или же образа жизни пациента, от его характера, профессии, образования, темперамента, предрасположенности организма, местно­сти, в которой пациент проживает, от времени года, жизненных обстоя­тельств и многих других условий, которые невозможно здесь все пере­числить. Это лишь немногие из причин, способных пробудить дрем­лющий внутри миазм. Нередко простое нарушение диеты, излишества в еде и питье, употребление холодных напитков, применение горячих ванн, купание в минеральных источниках, перегревание на солнце, об­щее переохлаждение тела или только ступней, слишком продолжитель­ная и утомительная прогулка, подъем непосильной тяжести, чрезмерное возбуждение или радость, продолжительные скорбь и печаль, разочаро­вания, неудачи в работе или в жизни вообще могут стать причинами, активизирующими миазм Psora. Когда же миазм Psora пробуждается, он начинает безжалостно разрушать организм, и тогда ничто не может спасти человека, кроме радикального лечения, направленного на унич­тожение самого миазма Psora.

Если миазм Psora проявляется какой-то местной патологией или позитивным локальным симптомом, облегчающим напряжение внут­ренней болезни, тогда прежние проявления этого миазма утихают и на время исчезают — до тех пор, пока лечащий врач сохраняет локальные кожные симптомы нетронутыми и не пытается их подавить.

Наличие локальных симптомов существенно облегчает врачу изле­чение псорической болезни, поскольку после назначения подобного лекарства местные проявления болезни будет исчезать пропорционально уничтожению внутреннего миазма Psora. Это наиболее простой и легкий путь излечения миазма Psora. И, конечно же, таких превосходных результатов невозможно достичь, если картина болезни нарушена неправильным лечением, поскольку истинный similium может появиться теперь очень нескоро — вот следствие неправильного лечения или подавления болезни. С. Ганеман пишет, что чувствительные и двигательные нервные волокна так сильно раздражаются материальными, часто повторяющимися дозами лекарств, назначаемых врачами-аллопатами, что жизненное начало через небольшой промежуток времени видоизменяет физиологические процессы, чтобы хоть как-то защитить или спасти организм от агрессивного действия аллопатических лекар­ственных средств. Однако вскоре способность к раздражению и чувствительность нервных окончаний ослабевают. Следствием подобного действия могут явиться даже психические расстройства, и мы нередко это наблюдаем на примере больных, которым в психиатрических кли­никах назначают непомерные дозы успокоительных средств, таких как бромиды, опиум и препараты каменноугольной смолы, ныне широко используемые в традиционней медицине.

Подобные состояния Ганеман считал неизлечимыми или же представляющими наибольшую трудность для гомеопатического искусства врачевания. Однако врачи-гомеопаты, берущиеся за лечение таких больных, обычно главной причиной в этих случаях считают злокачест­венную деятельность внутренней псорической болезни. В подобных случаях тщательно исследуется степень разрушения, глубина и объем деструктивных процессов, прежде чем прогнозируется ход лечения и определяются его сроки. Очень часто в начале лечения состояние пациента временно ухудшается вследствие резкой отмены сильных стимуля­торов, назначаемых врачами аллопатической школы; сначала требуется нейтрализовать последствия действия этих лекарственных средств, пре­жде чем будет возможно подобрать similium для исходной болезни. Врач в этом случае имеет дело не с обычным миазмом Psora в его изначальном виде, но, если позволительно использовать подобный термин, с лекарст­венным миазмом, который осложняет первичную болезнь, т. е. миазм Psora. Иногда, в не очень запущенных случаях, достаточно просто отме­нить предшествующее аллопатическое лечение, а также упорядочить ре­жим питания и гигиены пациента — и тогда жизненное начало самостоя­тельно освобождается от отрицательных последствий приема аллопати­ческих лекарств, а исходная болезнь предстает перед нами в чистом виде.

Из сказанного выше становится ясно, что истинный врач не дол­жен основывать выбор лекарственного средства на нозологических на­именованиях болезней, которые столь подробно изложены для него в многочисленных работах по патологии, но должен со всей тщательно­стью исследовать имеющуюся клиническую картину и собирать воеди­но все характерные симптомы миазма Psora или любого другого дейст­вующего миазма. И даже когда врач определил similium, ему следует быть осторожным, чтобы не помешать каким-либо образом действию лекарства, например, не назначать лекарств при появлении элементар­ных патологических промежуточных состояний, таких как головная боль, кашель, диарея, пот с неприятным запахом, бели, или любого дру­гого нового симптома, если только он не является опасным для жизни, поскольку мы имеем лишь самое поверхностное представление о том, каким образом жизненная сила организма устраняет и уничтожает ис­ходное заболевание, на основании симптомов которого было подобрано лекарственное средство. В большинстве случаев новые проявления — это те симптомы, которые наблюдались у пациента раньше и, вероятно, были подавлены неправильным лечением, поэтому их появление является не­обходимым условием для процесса выздоровления пациента. При миазме Sycosis такие новые симптомы могут появляться вследствие раздражения мочевого пузыря, например, частое и болезненное мочеиспускание, рез­кий аммиачный запах мочи, большое содержание в моче уратов.

В начале своей практики врача-гомеопата я довольно часто назна­чал пациентам промежуточные лекарства, при этом, как правило, без­возвратно терял для себя истинный similium, и первоначальный успех лечения в итоге оборачивался неудачей. Следует еще и еще раз под­черкнуть эту мысль, ибо нас ждет неудача всякий раз, когда мы ус­тупаем просьбам пациента. Сам факт, что первое удачно подобран­ное лекарство вызвало появление новых симптомов и новых патологи­ческих проявлений, является достаточным доказательством того, что данное лекарство подействовало, причем подействовало на саму основу внутреннего миазма. Поэтому действию первого лекарства ни в коем случае не следует мешать, необходимо ждать, пока оно полностью исчерпает свой лечебный потенциал, и только тогда взору врача от­кроется дальнейшая перспектива лечения.

Многие из этих досадных симптомов, пишет С. Ганеман, исчезают самопроизвольно в том порядке, в котором появились. Но если же они являются упорными и мучительными, тогда не следует их игнорировать; необходимо подобрать новое лекарство, поскольку первоначальный выбор оказался неправильным. Однако в большинстве случаев для преодоления дайной трудности бывает достаточно назначения этого же лекарственного средства в более высокой потенции.

Существуют три основные ошибки, которые могут совершить в своей практике врачи-гомеопаты, говорит Ганеман: «во-первых, ошибиться с выбором лекарства, во-вторых, неправильно выбрать потенцию и, в-третьих, не дать полностью доработать дозе лекарства». Наша общая проблема состоит в том, что мы не изучаем должным обра­зом «Органон врачебного искусства», чтобы в совершенстве усвоить принципы и законы, которым подчиняется развитие болезни или действие лекарственного средства. Мы склонны концентрировать наши усилия на изучении патогенезов гомеопатических лекарств, игнорируя другую не менее важную часть гомеопатического терапевтического искусства — приобретение знания того, как использовать гомеопатические лекарственные средства в клинической практике, которое включает помимо других важных законов и принципов знание третьего закона движения Ньютона: «всякое действие имеет равное no силе, но противоположно направленное противодействие». В оптике мы встречаем схожий закон, а именно: «угол падения равен углу отражения». Если каким-либо образом нарушить действие жизненных сил при состоянии болезни или даже здоровья, то закон противодействия, или закон отражения, рано или поздно проявит себя в жизни этого человека, и в результате появятся новые, более тяжелые проявления имеющейся болезни или более тяжелые, качественно новые патологические состояния. Если после назначения глубоко действующего антипсорного лекарства появится диарея или другое острое состояние и мы подавим его посредством антипатического или же гомеопатического средства, которое даже не соответствует совокупности симптомов данного случая, но направлено исключительно против одного симптома, от которого мы желаем избавиться, тогда происходит следующее: целительное действие антипсорного лекарства сразу же прекращается. С другой стороны, если неявные симптомы миазма Psora, на основании которых был подобран препарат, разовьются и станут более четко выраженными — нам не следует беспокоиться, поскольку чаще всего симптомы вскоре уменьшаются, а затем исчезают, и их чрезмерно выраженное проявление служит доказательством скорее успеха лечения, нежели неудачи. Если миазм Psora или любой другой миазм существовали в организме мно­гие годы и на протяжении этого времени проявляли себя различного рода латентными, а также острыми процессами и мы назначили анти­миазматическое гомеопатическое лечение, тогда благодаря лечебному действию препарата эти процессы или патологические состояния могут в определенной мере обнаружить себя вновь. Это один из сильнейших доводов, объясняющий, почему мы не должны мешать действию пра­вильно подобранного антимиазматического лекарства: ему необходимо осуществить большую работу по выявлению и уничтожению этих раз­личных групп симптомов или проявлений болезнетворной деятельности миазма. Все вышесказанное особенно важно при использовании высо­ких потенций: никто не может себе представить бесконечную глубину и скрытые возможности действия similium, которые с увеличением по­тенции все более возрастают и расширяются.

Ганеман пишет: «…основополагающее правило лечения хрониче­ских болезней следующее: позволить тщательно подобранному гомео­патическому антипсорному лекарству действовать так долго, как долго сохраняется его целебный эффект и в организме пациента про­исходят видимые процессы улучшения». Это и есть секрет успеха: уметь терпеливо ждать и наблюдать за тем, как правильно подоб­ранное гомеопатическое лекарство совершает свою чудесную работу по преодолению и уничтожению естественной болезни; искусственная же, лекарственная болезнь исчезнет с излечением болезни естественной.

С каждым днем миазм Psora обнаруживает все новые и новые свои симптомы, проявляя себя в огромном многообразии форм и качеств. Имеются определенные заболевания или патологические состояния, всецело обусловленные действием миазмов, которые рассматриваются в наших работах по патологии под специальными названиями, напри­мер, кахексия, дискразия, диатез, скрофулез, струма, идиосинкразия, предрасположенность, наследственная предрасположенность и различ­ные наследственные болезни, — все они являются, прямо или косвенно, выражением деятельности миазмов.

Когда мы говорим о кахексии, то имеем в виду состояние разруше­ния и дисбаланса во всем организме, вызванное изменением состава крови, зачастую обусловленным интоксикацией лекарственными веще­ствами, такими как мышьяк, хинин, свинец, ртуть, или же животными ядами, вакцинами или малярийными токсинами. Такие болезни, как оспа, дифтерия, сифилис, брюшной тиф и т. д., представляют собой бо­лее запущенные, хронические миазматические состояния в активной форме, нередко свидетельствующие о распаде физиологических жидко­стей организма, особенно крови, поражении всех клеток и разложении химических элементов и биологических составляющих; нередко также это процессы застоя, свидетельствующие о нарушении выведения из организма продуктов жизнедеятельности.

Кахексии могут быть острыми, подострыми и хроническими Иногда в их основе лежит один миазм, иногда— несколько хронических миазмов. Если миазм Sycosis или Lues соединен с миазмом Psora, тогда кахексия обычно принимает частично или даже всецело злокачественный характер, полностью разрушая организм, и конечным продуктом ее развития являются токсические состояния, специфические анемии или же общее истощение и коллапс. Для излечения кахексии нам необходимо подбирать наши лекарственные средства со всей тщательностью, основывая выбор на характерных симптомах действующего миазма, и тогда самые трудные и запущенные состояния, как правило, излечиваются.

При изучении миазмов мы подходим к пониманию сущности и происхождения болезни гораздо ближе, чем это позволяют сделать любые другие терапевтические системы и исследования, изучающие природу болезни, преподаваемые в медицинских школах и колледжах. Действи­тельно, болезни перестают быть для нас тайной, теперь мы четко видим проблему, которая решается путем тщательного исследования всех пато­логических проявлений и условий ухудшения или улучшения, обнаруживаемых в каждом конкретно взятом случае. Таким образом, каждый отдельный случай заболевания становится для нас предметом особого, индивидуального исследования. Мы лечим наших пациентов не в соответствии с нозологической классификацией болезней, но в соответствии с типичными для данного конкретного заболевания симптоматическими группами, индивидуализирующими каждый клинический случай, и то, что обычно открыто взору врача-гомеопата, является недоступным для врача, не обладающего знанием миазматики. Для тех же, кто вниматель­но изучил миазматическую теорию болезней, разработанную С. Ганеманом, эти вещи являются понятными: данное учение раскрывает истинные сущность и происхождение болезни, в нём содержится глубокая мысль о том, что первоисточником и праотцом всех хронических миазмов, a следовательно, и самой болезни, является грех, Трудно представить себе, чтобы болезнь имела в своей основе какую-либо иную причину. Человек проявил непослушание, и через это непослушание пришла бо­лезнь: «Возмездие за грех — смерть». Природа, возможно, определенным образом содействует появлению в человеке болезни, однако это разобщение человека и природы произошло не раньше, чем после грехопадения. Да, все извратилось из-за проклятия первородного греха, даже сама природа. Поэтому незачем обвинять климат, стихии, бактерии, микро­организмы и т. д., ведь Создатель ясно говорит нам о том, что источни­ком и первопричиной всех земных страданий человека является грех.

И вот: «Как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму, или же уму, лишенному здравого смысла», такой перевод мы находим в новой версии; его ум «лишен здравомыслия»

(Рим. 1:28). Человек ходит по земле, ищет правды и не находит ее. От­вергая Слово Божье, человек остается без Бога, который и есть Источник всякой правды и любого истинного знания. Поэтому неудивительно, что человек постоянно находит новые объяснения происхождению болезней и его учение об этиологии болезни, а также терапевтические методики постоянно меняются. Как болезнь является следствием греха, так и суще­ствование патогенных микроорганизмов и всех материальных проявле­ний болезни, физиологических, патологических, микробных и т. д. также является следствием греха. О том, что человек оставил Бога, не заботится иметь Бога в сердце своем и полагается лишь на собственные знания и разум, свидетельствуют многие изобретенные им теории: теория эволю­ции, теория происхождения мира, живых организмов, земли, планетных систем — человек объясняет все по-своему, отрицая Слово Божье. По­этому он предан превратному уму, уму, «лишенному здравомыслия». И это вполне естественно, так как в своем исследовании жизни и мирозда­ния человек отверг Бога, извратил истину, возвеличив свои собственные знания и ум. Ганеман ясно осознавал это, так как открытый им терапев­тический закон просветил его ум, позволил увидеть истину. Только зна­ние закона и Богом установленных принципов позволит нам проникнуть в Божьи замыслы и в Его тайны.

Нельзя сказать, что аллопатические школы сегодняшнего времени ру­ководствуются только своим старым принципом contraria contraries, по­скольку данный принцип уже не выражает в полной мере все направления аллопатических медицинских школ с тех пор, как они отвергли физиоло­гию и крайне важную концепцию жизненной силы и приняли на вооруже­ние физико-химические методы, ныне весьма популярные. Таким образом, практикующий врач-аллопат превращается в некоего физико-химика, ко­торый знает все о биохимии организма и ничего не знает о динамике. Бо­лезнь, согласно этой новейшей теории, как правило, представляет собой некое случайное нарушение биохимических процессов, и в данной теории отсутствует понятие жизненного начала как уникальной и всеобъемлющей причины жизни. Эти аллопатические школы хотят заставить нас поверить, что физическая, психическая и духовная сферы жизни человека основаны на одной лишь химии; что функция органа, мышечные сокращения, мысль, мышление, процессы разрушения и восстановления ткани, процессы фи­зиологического роста и патологического изменения и даже сфера сверхма­териального, духовного, а также этиология, патология, физиология, тера­пия — все подчиняется этой всеобъемлющей физико-химической концеп­ции, рассматривающей организм в качестве некой химической лаборато­рии, где происходят одни лишь химические превращения.

Изучая миазм Psora, мы должны рассматривать его не с точки зре­ния химии, а с точки зрения динамики патологического процесса, так как миазм Psora является динамической силой, объединяющейся с другой существующей динамической силой — с жизненной силой орга­низма, оживляющей наше тело, каждую клетку, каждый фибр нашего существа, а также поддерживающей совокупную деятельность всех клеток, вcе физиологические процессы и управляющей ими. Миазм Psora становится динамической силой тогда, когда взаимодействует и связывает себя с жизненным началом организма; жизненное же начало не способно самостоятельно освободиться от этих уз. Оно становится динамической силой, связанной и взаимодействующей с патогенной динамической силой (миазмом Psora), которая через это взаимодейст­вие вместе с другими миазмами вызывает различные функциональные расстройства и другие нарушения, в начале всегда функциональные, a позднее структурные или патологические.

Когда мы будем больше знать об этих разрушительных силах и их действии на жизненное начало и когда мы научимся распознавать их характерные особенности по изменениям жизнедеятельности организ­ма, насколько легче нам будет проследить за их развитием и предугадать в каждом конкретно взятом случае вероятные результаты их деятельности. Если врач изучит природу миазма Psora, действующего на организм в одиночку или же совместно с другим миазмом, он с боль­шей точностью сделает прогноз вероятного изменения симптомов в ка­ждом индивидуальном случае заболевания, поскольку характер миаз­ма определяет характер болезни и особенности ее развития.

Если в случае серьезного острого заболевания, например, гонорейного артрита, мы сначала ищем симптомы гонореи, подавленной спринцеванием, или инъекцией какого-либо лекарства, или же лекарствами, способными произвести подобный эффект, то затем мы стараемся установить симптомы хронического псорного или туберкулезного ми­азма, лежащего в основе болезни. Почему мы так поступаем? Потому что мы знаем, что данная форма артрита наблюдается только при нали­чии миазма Sycosis, и только после подавления гонореи. Характер бо­лезни показывает нам особенности ее эволюции, a eе эволюция указывает на ее характер. Таким образом, мы четко определяем причину и характерные особенности развития болезни. В подобных случаях было бы неразумно прогнозировать скорое излечение, при том что мы знаем природу острого миазма и знаем, что в основе болезни лежит хрониче­ский миазм Psora, подвергшийся преобразованию и видоизменению в ходе наследственной передачи, поэтому его физиологические и гисто­логические признаки являются извращением нормальной биологии, a его физические, психические и духовные проявления есть искажение нормальных физиологических процессов. Именно так, опытным путем, на конкретных клинических случаях, следует нам проверять наше знание действия миазмов, и мы не должны здесь ограничиться знанием только лишь первичного действия миазма Sycosis, но должны также исследовать его вторичные и третичные проявления. Болезнь всегда является проявлением деятельности трех основных динамических бо­лезнетворных сил (миазмов Psora, Sycosis и Lues). В данном случае жизненное начало находится во власти двух миазмов — Sycosis и Psora, каждый из которых является мощной разрушительной силой, стремящейся во что бы то ни стало уничтожить жизнь и живую материю. Но те врачи, которые освоили великую науку врачевания, превращенную в искусство гением С. Ганемана, включающую в себя не только знание действия данных динамических патогенных сил, но также и знание принципа действия лекарств, те врачи получили в свое распоряжение мощное оружие, посредством которого благодаря действию терапевти­ческого закона, а именно закона подобия, они могут преодолеть и уничтожить эти грозные миазматические силы.

Абсолютным и неограниченным при любой болезни является дей­ствие миазмов. Единственная причина этому — нарушение Десяти заповедей, которые были даны нам, чтобы мы исполняли их и могли спокойно жить до старости.

В процессе изучения миазмов мы обнаруживаем, что они имеют следующие уровни действия: острый, хронический и латентный, кото­рые характерны для вторичных и третичных проявлений, т. е. когда по­являются патологические симптомы, иначе говоря, любая патология начинается с вторичных и третичных проявлений. Первичное же дей­ствие не имеет патологических симптомов; оно характеризуется лишь физиологическими симптомами, свидетельствующими о функциональном нарушении. Только противодействие обеспечивает возникновение патологических проявлений — наружных, физиологиче­ских или структурных.

Симптомы, которые мы обычно называем первичными, на самом деле являются вторичными. Развитие миазма распознается в соответст­вии с этими тремя стадиями и уровнями поражения, последовательно появляющимися у пациента. Поэтому я назвал их типы эволюции фаза­ми развития1. (1 В настоящее время описываются как стадии развития патологического про­цесса. — Прим. ред.)

Связь болезнетворной силы с жизненной силой организма является незримой и распознается только по результатам взаимодействия миазма с этой жизненной силой, т. е. по новым и необычным проявлениям, производимым миазмом в результате нарушения им нормальных функ­ций организма. Природа и характер болезни всецело зависят от вида миазма и от особенностей его взаимодействия с жизненным началом; следовательно, исследование болезни становится для нас исследовани­ем природы и свойств миазма, присутствующего в организме, а также исследованием стадии его патогенной деятельности.

Когда тот или иной миазм проникает в организм, то мгновение взаимодействует с жизненной силой, а жизненная сила мгновенно воспринимает его болезнетворное начало, и ее действия с этого момента сообразуется с характером и природой миазма. Если это миазм Lues, то симптомы дайной болезни сразу же обнаруживают себя, развиваясь в обычном своем порядке, фазами или стадиями, и тогда мы наблюдаем последовательно первичные, вторичные и третичные проявления сифи­лиса. На каждой новой стадии развития хронической болезни нарушения и патологические изменения все более умножаются и усиливаются. и в скором времени болезнь овладевает всем организмом, подчиняя его себе все больше и больше, по мере того как усиливается ее связь с жизненным началом организма. И. наконец, все жизненные процессы — физиологи­ческие, психические, умственные, даже духовные — становятся патоло­гическими, выражая собой нарушение процессов жизнедеятельности и расстройство здоровья. Истинными же критериями здоровья и жизнеспособности организма являются его целостность внутренняя гармония. Эти критерии нарушились. перестали существовать с момента соедине­ния жизненной силы с сифилитическим миазмом. Отсюда легко понять происхождение патологии при идиосинкразии, дискразии, предрасположенностях к болезни и даже некоторых видах темперамента.

Все это — кульминация извращения и нарушения нормальной жизнедеятельности в результате разрушительной внутренней деятельности хронического миазма.