— 306 —

«Опыты Ганемана над специфическими лекарствами и построенная им теория не имеют ничего общего между собою. Кто судит о гомеопатии только на основании этой последней, поступает неправильно. Если же в его опытах встречается много достойного внимания, драгоценного и интересного для врача, то одной из причин существования такого множества ярых противников гомеопатии является то обстоятельство, что недостатки ганемановской теории, а также господствующие в ней странности, противоречащие существовавшим до настоящего времени приемам практикующих врачей, удерживают этих последних от проверки упомянутых наблюдений». Стр. 465.

«Кто с самого первого появления Ганемана и до настоящего времени с беспристрастной критикой следил за его деятельностью как писателя, наставника, основателя и учителя своей собственной школы, тот не может не признавать гениальный дух исследования, умозрительную своеобразность и мощную силу ума этого человека. С высоким дарованием, несомненным знанием человека, с умом и ученостью, приобретенною в течение многих лет научными занятиями, и с редкой усидчивостью, он мужественно старается осуществить свои смелые планы. В нем везде обнаруживается экспериментирующий наблюдатель и человек, который в прежнее время усердно и старательно работал в области химии. Конечно, его заслуги относительно более подробного изучения специфических сил лекарства в степени восприимчивости человеческого организма к этим последним, никогда не будут забыты». Стр. 471.

Симон (Pseuodomessias, 3 часть) называет Коппа опытным практиком и критиком — «превосходным практиком» «зрелого возраста и зрелой опытности»и проч., и проч.

Сакс1 говорит о нем: «Господин Копп, принадлежащий к числу самых знающих и по справедливости самых уважаемых немецких врачей; человек, который в области самого трудного искусства, наблюдения, проявил прекрасный и самостоятельный талант…», «занимает очень почетное место среди немецких врачей». На стр. 271 Сакс с негодованием восклицает:
———————————————————————————

1 Die Homöopathie und Herr Kopp. Leipzig. 1834. S. 39 u. f.

— 307 —

«Господин Копп, достойный уважения врач, разносторонне образованный писатель, человек со зрелой опытностью и, как прежде казалось, не имеющий склонности к какой-либо эксцентричности, стоящий далеко от области теории, но рассудительный и способный, не соблазняющийся стремлением к высоким материям, вращающийся в области опыта, — он предпринимает исследование гомеопатии!». Непонятно! Ибо то, что писал Ганеман, по неоспоримому уверению этих двух аллопатов и несмотря на Коппа, только одна бессмыслица. Симон объявляет Ганемана «круглым невеждой»; «неспособность ясно схватить и развить известную мысль довольно отвратительно проглядывает во всем, что он когда-либо писал» (стр. 5), и Сакс во второй раз сравнивает его с дьяволом, в котором так много правды, как в Ганемане. Коппу же прямо ставится в упрек, что он вообще применял гомеопатические лекарства у постели больного: заведомую нелепость нельзя подвергать исследованию.
———————————————————————————

Аллопатические суждения об испытании лекарств на здоровых организмах

Взгляды Бишофа, Пухельта, Гуфеланда, Гмелина, Рикке и Эшенмейера на этот предмет уже известны.

Проф. Гейнрот (l. с.) высказывает следующие взгляды. Стр. 103: «Кто же научил нас всему этому, вообще всему арсеналу лекарствоведения, основанием которому служат столько тысяч наблюдений? Пишущий эти строки сам часто задавал себе этот вопрос и не мог дать себе на него никакого другого ответа, как необходимость, инстинкт и случайность». А в примечании на стр. 104: «В этом отношении случайность и судьба совершенно одно и тоже. То, что нам достается случайно, ничто иное, как то, что нам посылается. Sapienti sat!».

Стр. 105: «Итак, нам кажется самым вероятным, что необходимость, инстинкт и случайность были изобретателями лекарствоведения, которое развилось и разрослось при помощи традиции».

Стр. 107: «В самом деле, удивительно смешно, что господин Ганеман хочет открыть силу лекарств на здоровых».

— 308 —

Стр. 110: «Мысль испытывать лекарства на здоровых, действительно, так нелепа, что пугает безыскусственный ум и здравый природный смысл. Прежде чем подумать о чем-нибудь подобном, нужно изобрести искусство, хотелось бы сказать, дерзкого экспериментирования. Здоровый естественный человек разве только из любопытства может попробовать, какой вкус имеет лекарство, но он никогда не будет делать опыта над действием; потому что он ведь не болен, а кто же захочет заболеть от лекарства?».

Гейнрот развивает свои взгляды еще более. Стр. 112: «Еще раз: только больные, а не здоровые, познакомили нас целебными силами лекарств; причем настолько же невозможно испытать эти целебные силы в здоровом состоянии, насколько это исключительно возможно в болезненном состоянии. Болезнь и целебное средство находятся в таком же отношении друг к другу, как здоровье и пища. Насколько было бы нелепо испытывать действие пищи на больных, настолько же нелепо испытывать действие лекарств на здоровых. Лекарства проявляют свою силу и действие только в болезненном состоянии, как пища только в здоровом».

А как говорится в «Журнале Гуфеланда» о Гейнроте: «Кто може сравниться с ним в уме?». «Ежегодники Шмидта» называют это сочинение «классическим произведением Гейнрота». Фр. Гроос1 писал: «Гейнрот, этот знаменитый лейпцигский ученый!». «Я помню, что читал в приложениях Гейнрота к его переводу сочинений Жоржета его уверения, что он окончательно опроверг учение Ганемана». Но мы прервали Гейнрота.

Стр. 134: «Человек в угоду лекарствам становится пробирной машиной, фармакометром». В таком духе говорится еще на нескольких страницах далее, причем доказывается, что испытание лекарств есть «непростительное легкомыслие». Стр. 137.

«Каждая сила познается только по ее действию, а целебную силу хотят узнать до ее действия? Мы снова восклицаем вместе с господином Ганеманом: безумие!»
———————————————————————————

1 Über das hom. Heilprincip. l. c. S. 4. u. 5.

— 309 —

Что не один Гейнрот придерживался таких взглядов, видно из критики «Ежегодников Шмидта». Его книга считалась одной из лучших, а по мнению многих, даже самым основательным и сильным опровержением еретика Ганемана, как его назвал Ферд. Ян1. Гейнрот уничтожил Ганемана «непреодолимой силой логики».

Мюккиш l. c. 1726 стр. 123, также ссылается на суждение Гейнрота «об этой нелепой попытке Ганемана испытывать на здоровых» и в конце концов приходит к тому результату, что испытания на здоровых «противны разуму и природе».

В таком же духе вели диспут проф. Сакс, Симон, Лессер, неизвестный автор «Чудес гомеопатии» (Wunder der Homöopathie) и многие другие, между тем как с другой стороны нельзя отрицать, что некоторые противники признавали за Ганеманом заслугу в том, что он стремился положить основание физиологической фармакологии и дать ей сильный толчок.
———————————————————————————

Мнения аллопатов о долговечности гомеопатии и предложения уничтожить ее

Так как гомеопатия «нелепость», то она никаким образом не могла быть долговечной, в особенности при тех ужасных внешних затруднениях, которые препятствовали ее распространению. Если мнение аллопатов было справедливо, то нужно было бы ожидать неизбежного падения гомеопатии. Если же гомеопатия стала бы все более и более распространяться, то это служило бы доказательством, что взгляды противников ложны.

Проф. Кизер предсказывает в 1825 году2: «Между тем, из всего сказанного можно вывести неопровержимое заключение, что как теория Ганемана, так и теория Бруссе могут иметь в глазах публики только эфемерное значение и цену, а именно только до тех пор, пока господствует нынешний, воспалительный, эпидемический характер болезней, а что как та, так и другая
———————————————————————————

1 Ahnnungen einer allgem. Naturgeschichte der Krankenheiten. Eisenach. 1828. S. 116.
2 Hufel. Journ. Bd. 60. St. 2. S. 38.

— 310 —

будут отвергнуты публикой, коль скоро появится другой неизменный эпидемический характер болезней».

Старший медицинский советник и лейб-медик Штиглиц в 1825 г.1 высказывает сожаление: «Ганемановское безобразие, особенно сильно распространившееся в Лейпциге, Праге и вокруг этих городов, достойно большого сожаления».

Проф. Гейнрот пишет в том же году2: «С этой аксиомой (действие лекарства и противодействие организма) погибнет гомеопатия, которую мы до сих пор… сопровождали до ее смертного одра».

Директор больницы Мюккиш3 рассуждает в 1826 г.: «Обе системы, гомеопатическая и животно-магнетическая, суть предметы моды… а потому они конечно скоро будут преданы забвению».

В 1825 г. один аллопат пишет в «Allgemeinen Anzeiger der Deutschen» (стр. 675): «Автор в течение своей почти 40-летней практической жизни видел, как различные системы медицины и различные способы лечения проносились по воздуху, как грозовые тучи… точно так же и гомеопатический пыл достигнет своей цели без того, чтобы было нужно его позорить». Как кажется, противники очень скоро изменили этот последний взгляд.

Проф. Сакс написал в 1826 г. «Попытку сказать заключительное слово о системе Ганемана» (Versuch zu einem Schlusswort über Hahnemann’s System).

Браус, которого проф. Мост4 называет своим достойным почитания учителем, высказал в том же году5 следующее: «Ганеман дал совершенно неподходящее название ложному учению, которое погибнет ранее понятия о слове в только что приданном уме значении, потому что это последнее, даже по прошествии многих столетий, будет еще возбуждать смех и сожаление к слабости нашего времени». «Лжеучение Ганемана через несколько лет уже более не будет существовать».
———————————————————————————

1 Ib. Bd. 60. St. I. S. 99
2 l. c. S. 189 Anmerkung.
3 l. c. S. 169.
4 Encyclopädie der Medicin I. S. 1042. Leipzig. 1836.
5 Krit. etimolog. med. Lexicon. Göttingen. 1826. S. 403 u. 406. 2 Aufl.

— 311 —

Нитш1 предсказывает: «Точно так же легко предвидеть, что новое учение скоро выйдет из моды, как только какая-либо другая новость привлечет всеобщее внимание».

«А потому большинство врачей… убеждено, что это ослепляющее безобразие без всякого противодействия может быть очень скоро достигнет цели всего скоропреходящего».

«Истине предстоит победа над глупостями настоящего дня».

«Мне кажется, можно сказать вперед, что вскоре ни один человек… не будет более верить в гомеопатию».

«Пусть не будет никаких личностей в нападках на учение, которое вскоре не будет существовать! Если бы все те, которые прежде нападали на господина Ганемана, действовали так же гуманно, как господин Гуфеланд, то может быть она никогда не была бы введена в практическую жизнь, и неврачи имели бы одним основанием менее изменить к худшему свое всегдашнее хорошее мнение о врачах и их искусстве».

«Уже пошатнувшееся значение гомеопатии».

В 1827 г. Елиас2 радуется «уменьшающемуся наплыву» публики к гомеопатам, что служит «убедительнейшим доказательством, что гомеопатия совершенно бесполезна».

В 1828 г. Бернштейн3 сравнивает Ганемана с Бруссе и Разори, жалуется на сильное распространение гомеопатии в Варшаве и обещает ее скорую погибель.

В 1828 г. д-р Вецлер написал свою книгу «Ганемановская гомеопатия при последнем издыхании» (Die Hahnemannische Homöopathie in den letzten Zügen), Аугсбург.

Фишер — Дрезден ( l. c. 1829) уже высказался выше, стр. 205, о погибели гомеопатии в Лейпциге, а также привел основание, почему она не может существовать в Берлине, Франции и Англии. Стр. 53: «Но мой разум служит мне порукой в том, что само государство не потерпит долее этой нелепой, бессмысленной ерунды».

Старший медицинский советник Вильдберг написал в
———————————————————————————

1 Bemerkungen über Homöopathie. Hanau. 1826. S. 3. 10. 44. 73. 74.
2 Gurkenmonate. S. 45 und 46.
3 Huf. Journ. Bd. 67. St. 2. S. 85. u. f.