ЧТО НАДО ЗНАТЬ

Прежде чем пытаться сделать назначение, врач должен собрать все имеющиеся признаки заболевания. Мы более склонны пола­гаться на тонкие и субъективные симптомы, чем наши аллопатиче­ские друзья, которые больше опираются на более грубые и объек­тивные, включая лабораторные анализы. Серьезный студент быст­ро осознает, что болезнь действительно и главным образом имеет внутреннюю и надфизическую природу. Если бы это было не так, она не обнаруживала бы присущей ей тенденции к внешним прояв­лениям, в высшей степени индивидуального характера.

Такие отклонения нарушают весь ход жизни индивида и варьиру­ют от полностью объективных признаков до интенсивных умствен­ных проявлений. Если мы хотим прояснить и сделать решаемой проблему болезни, то единственным пригодным для использова­ния методом может быть тщательный анализ истории всей жизни.

Несмотря на множество выдумок и изобретений, с помощью кото­рых мы пытаемся понять, как работает человеческий организм, ре­зультаты фрагментарны и скудны, по сравнению с той картиной, ко­торую автоматически предоставляет для нашего изучения сама при­рода — полной совокупностью симптомокомплекса. Она красочна, выразительна и индивидуальна, в динамике и в покое, и требует сво­его подобия для того, чтобы наступила гармония в расходе энергии.

Одно дело — собрать все разнообразные симптомы заболевания, но совершенно другое — суметь выбрать те характерные симптомы, которые, к тому же, взаимосвязаны с другими.

Ганеман говорил, что нехватка симптомов или наличие одного, затмевающего остальные, указывает на подавление. В подобном случае жизненная сила способна, по-видимому, подать лишь сла­бый знак о том, что она подорвана. Мы видим такие вещи при шо­ке, внезапно и быстро развивающихся болезнях, холере, прохожде­нии конкрементов и т.п. Когда вы сталкиваетесь с такими состоя­ниями, испытывается ваше владение гомеопатией. Если вы не зна­ете своих Arnica, Camphora, Cuprum, Veratrum album или Polygonum sagittatum, будет очень плохо. У таких выдающихся оди­ночных групп симптомов иногда есть сопутствующий симптом, ко­торый обладает решающим значением, как это было в случае тубер­кулезного коксита с укорочением конечности в одной очень тубер­кулезной семье. Пациент был бледен, надменен и требователен; Arsenicum его излечил, и не осталось никаких последствий.

Не всегда есть время, чтобы заглянуть в справочники, как это случилось недавно в случае ослабленного ребенка, больного коклюшем. У девочки внезапно развился генерализованный плеврит, и она находилась на грани смерти. Девочка проснулась в гневе, испы­тывала сильнейшую боль при дыхании, у нее судорожно двигались крылья носа. Через четыре часа после дозы Lycopodium она начала сильно потеть, к следующему дню была вне опасности. В большинстве статей о плеврите этот препарат даже не упоминается.

В течение двух недель рабочий тщетно пытался добиться выхода камня из почки, после чего у него появились признаки большой физической слабости. Тогда он обратился ко мне. Он обладал по­средственным умом, и его было нелегко расспрашивать. После то­го как ночью и утром он принял две капли тинктуры Polygonum -sagittatum в воде, у него вышел камень размером примерно в поло­вину кукурузного зерна. К нему вернулась активность, вскоре он снова стал хорошо выглядеть и окреп.

Мы часто вынуждены выбирать препарат с точки зрения диагно­за, но этого следует по возможности избегать из-за многочислен­ных ловушек, которые обязательно встретятся на этом пути. Одна­ко Ганеман сделал то же самое, когда увидел сходство между действием коры хинного дерева и типичной малярией, между действием Belladonna и гладким типом скарлатины, а позже — когда указал на сходство действия Camphora, Cuprum и Veratrum album с тремя разными типами холеры. Когда в 1830 г. он рекомендовал пользовать и при дизентерии Mercurius corrosivus, он явно увидел соответствие между главными характеристиками этого заболевания и действием этого лекарства. Более тонкие отличия, по которым ранее назначались другие препараты, были отодвинуты на второе место в пользу более грубого описания заболевания и действия лекарства. Даже в этом случае мы не должны слишком поспешно заключать, что сулема является верным и специфичным препаратом от дизентирии, потому что в следующий раз будет эпидемия, сопуствуюшие симптомы которой будут так ясно указывать на другое лекарство, то мы не посмеем отказаться от его использования.

Для лечения дифтерии первое время использовали многие препа­раты, что всегда является признаком неопределенности с терапевтической точки зрения. Теперь мы знаем, что в большинстве случаев достаточно Lachesis, Lycopodium, Phytolacca или Mercury cyanide. Использование последнего началось благодаря выражен­ному патологическому действию и расширилось впоследствии на основании эмпирического опыта, последним примером которого является его использование при язвенно-пленчатой ангине.

Предполагается, что мы должны делать назначения на основе полной совокупности симптомов, но на самом деле это не всегда возможно — главным образом, потому что человеческому уму не­легко действовать исчерпывающим образом: он склонен замечать ту или иную деталь в ущерб другим факторам. К тому же, мы живем отнюдь не в эпоху растущей утонченности, а скорее в эпоху общего стресса и перенапряжения. Среди больных широко распростране­ны травмы, нервные расстройства, подавленность, загрязнение крови и наркомания. Эта картина не радует и усложняет нашу ра­боту, но гомеопатия здесь, как часто в прошлом, оказывается на высоте положения и доказывает свою полезность.

Еще одна мысль. Если острое заболевание не становится опас­ным или не обнаруживает каких-нибудь индивидуальных указа­ний, в него, как правило, не следует вмешиваться. В конце концов обязательно проявится его конституциональная особенность в форме, ясно указывающей на соответствующий ему препарат. Природа требует облегчения на своем собственном языке, который нам надлежит выучить, а не искажать своими собственными прист­растиями, а часто — лишь привычными предрассудками. Я мог бы говорить на эту тему бесконечно, но все сведется к одному: важное указание может появиться в любой сфере. Предпочтительно иметь его внутри картины симптомов, но часто мы вынуждены искать его в других местах. Если мы хотим добиться успеха, необходима тон­чайшая способность к различению.