Относительно паразитарной теории рака

В. Шмидт

Мюнхен (Резюме, составленное д-ром Р. Веркам)

Автор ссылается на свое более чем 20-летнее сотрудничест­во с Отто Шмидтом (Otto Schmidt) и на свой успех в качестве руководителя института, занимающегося проблемами исследова­ния раковых заболеваний. Он подчеркивает значимость и цен­ность результатов их совместных исследований, а также значи­мость терапевтического успеха, достигнутого благодаря приме­нению их вакцины и животной сыворотки.

В. Шмидт дает пояснения относительно стимула, получен­ного благодаря паразитарной теории происхождения рака, со­держащейся в опубликованном в июле 1925 года научно-исследовательском труде д-ров Гая и Барнарда, Эти ученые ут­верждают, что при помощи вируса, культивированного из Rons tumor, поместив сыворотку кролика и эмбрион домашней птицы 14-дневного срока развития в питательную среду, содержащую хлорид калия, саркома домашней птицы может быть вызвана да­же при помощи миллиардного разведения: что данный тип опу­холи также присущ млекопитающим, и, таким образом, рак явля­ется инфекционным заболеванием, вызванным вирусом или группой паразитирующих организмов.

Попытки автора, а также множества других исследователей повторить исследования д-ра Гая относительно раковой болезни человека и животных потерпели неудачу. Д-ра Алексис (Alexis). Карлз (Carles), а также Мерфи (Murphy) и Лэндсгейнер (Landstei-ner) доказали, что, независимо от использования самопроизволь­ной опухоли и исключив всякое инфекционное заражение опухо­ли, идентичные Rous tumor возможно произвести эксперимен­тальным путем посредством инъекции семидневного эмбриона домашней птицы во взаимодействии с дегтем, мышьяком и индолом. Исследования различных вышеупомянутых специали­стов показали, что, вопреки утверждению д-ра Гая, экстракт Rous rumor может оставаться активным несмотря на добавление хлороформа; что фильтраты саркомы домашней птицы не обязатель­но свободны от активных клеток; что активные, хорошо сохра­нившиеся клетки могут выжить даже после размельчения высу­шенной опухолевой массы, и что при рассматривании в микро­скоп препарата, изготовленного из отфильтрованного осадка опухоли, подвергнутого центрифигурированию в течение 45 ми­нут, видны все еще хорошо сохранившиеся клетки. Все это ука­зывает на возможность того, что д-р Гай в процессе инъекции своего фильтрата случайно привнес также и клеточный материал. Кроме того, спорным является вопрос о принадлежности Rous tumor к истинным злокачественным опухолям.

Затем следует изложение противоположных мнений относи­тельно этиологии злокачественных новообразований. Во-первых, клеточная теория: клетки имеют склон­ность или неотъемлемое свойство неограниченного роста; либо рост, инвазию и разрушение здоровой клеточной ткани провоци­руют эндогенные и экзогенные факторы. И в качестве альтерна­тивы приводится инфекционная теория, согласно которой ино­родный микроорганизм внедряется в организм здорового челове­ка и провоцирует клетку к неограниченной пролиферации.

Далее д-р Шмидт обобщает мнения множества авторитет­ных специалистов, которые не согласны, что причиной происхо­ждения злокачественных новообразований является паразити­рующий организм, и которые еще меньше склонны принимать теорию существования универсального возбудителя, утверждая, что если канцерогенный фактор вирусной природы действитель­но существует, тогда необходимо допустить факт существования целой группы родственных паразитов, которые обеспечивали бы каждый отдельно взятый биологически определенный вид опухо­ли своим специфическим возбудителем. Оппоненты паразитар­ной теории неизменно утверждают, что опухоли, полученные экспериментальным путем посредством внесения организмов, полученных в виде чистой культуры из пораженной раком крови или из раковых опухолей, в большинстве случаев не соответст­вуют условиям, установленным патологами. С другой стороны, если экспериментально полученные опухоли все же получают заключение ведущих патологов о том, что они соответствуют установленным критериям, признается, что их появление являет­ся результатом не специфического процесса. Возбудитель пред­ставляет лишь побудительную причину, провоцирующую в клетке ее “природное свойство” неограниченного роста. Процесс стимуляции носит по-прежнему не специфический характер. И защитники клеточной теории продолжают свои поиски неизвест­ного фактора, который поражает клетку, делая ее непохожей на ее сородичей, извращает ее гистологическую и клиническую природу, и, в конечном счете, вследствие атипичной пролифера­ции приводит к возникновению морфологически узнаваемой ра­ковой опухоли.

В качестве весьма веского аргумента против паразитарной теории рака ее оппоненты ссылаются с особой убедительностью на постоянный успех, сопровождающий эксперименты по искус­ственному производству опухолей у мышей и кроликов посред­ством нанесения на их тела дегтя и смолы. Считается, что эти результаты обнаруживают несостоятельность паразитарной тео­рии. Но в процессе объективного анализа этих исследований воз­никает вопрос: почему наблюдается успех только в случае опре­деленных видов животных и неудачей заканчиваются опыты в случае использования других животных, принадлежащих к тому же роду, у которых в процессе точно такого же эксперимента и при абсолютно идентичных условиях опухоль не развивается? Может быть это, все-таки, указывает на то, что наличие паразита играет определенную роль: если признать за специфический фак­тор микроорганизм, присутствующий в организме, то раковые опухоли у животных развиваются лишь тогда, когда клетки их организма поражаются посредством систематического примене­ния дегтя. Является ли допущение существования двух факторов: паразитической инфекции и эндо- или экзогенного воздействия, разрушающего клетку, столь неприемлемым для биологического учения? Разве не является вероятным, даже логичным, предпо­ложение о том, что паразитическая инфекция есть первичный, а поражение клетки вторичный этиологический фактор? Самопро­извольно возникающие опухоли наблюдаются у мышей гораздо чаще, чем у других грызунов, Важно то, что у мышей процесс искусственного производства опухоли при помощи дегтя наибо­лее успешен. Разве не логично предположение о том, что мышь, у которой после нанесения на ее тело дегтя развивается опухоль, заранее являлась носителем специфического возбудителя, не об­наруживаемого у морских свинок или у других животных, у ко­торых опухоли не развиваются?

Д-р Тойчлэндер (Teutschlander) пишет: “Специфический стимул, наблюдаемый при возникновении рака, не является привнесенным извне, но является специфическим фактором, су­ществующим внутри конкретного организма, и может существо­вать или развиваться в любом организме”, и дальше: “Отклоне­ние от параметров нормальной органической структуры или спо­собности к восстановлению определяются характеристиками действующего внешнего патологического фактора, но причина происхождения рака и его структура зависят от внутреннего фак­тора”. Другими словами, искусственное производство новообра­зований посредством воздействия внешнего фактора, каковым является применение дегтя, возможно лишь при условии, что “специфический стимул” в той или иной форме уже присутствует в организме животного. Сторонники клеточной теории хранят молчание по поводу их понимания природы данного “специфи­ческого стимула”. Каково основание для исключения паразита, представляющего нужный фактор, уже изначально присутст­вующий во многих организмах или же внедрившийся в организм извне? Разве является таким уж невероятным или неправдопо­добным то, что в случае человеческого организма или организма животного, являющегося носителем инфекции, заболевание про­является в форме опухоли тогда, когда к специфическому факто­ру, каковым является паразит, добавляется второй, не специфиче­ский фактор стимулирующего действия?

Противники паразитической теории обычно признают факт конституциональной предрасположенности. Данная предраспо­ложенность может быть наследственной. Более того, данная предрасположенность может заключаться в атипичности клетки или группы клеток. А затем мы имеем эндогенный или экзоген­ный стимул, и появление рака, спровоцированного воздействием дегтя, оказывается аргументом, поддерживающим паразитиче­скую теорию: данная опухоль может возникнуть лишь тогда, ко­гда инфекция изначально присутствует в организме, а постоянное воздействие дегтя является внешним стимулом. Очевидно, что подобная скрытая или изменчивая инфекция может иметь только протозойную природу, и вид ткани, куда внедряется паразит, оп­ределяет гистологическую разновидность опухоли.

Автор перечисляет необходимые характеристики, которыми должен обладать микроорганизм, чтобы быть специфически свя­занным с болезнью.

Он показывает, каким образом паразит, о котором впервые сообщил Отто Шмидт в 1906 году, полностью подчиняется этим требованиям касательно ракового заболевания. Подчеркивается, что гистологически определенные метастазообразующие транс­плантируемые   опухоли   вызываются искусственно   у   мышей. крыс, свиней и даже у морских свинок при помощи одной, самое большое двух обычных инъекций живых культур простейших паразитов Шмидта, без какого бы то ни было внешнего воздейст­вия. Опухоли, которые искусственно вызывались другими иссле­дователями посредством инъекции так называемого Micrococcus tumefacierts и посредством других бактерий во взаимодействии с активизирующим механическим или химическим раздражителем, дают повод для критики: весь процесс представляет собой всего лишь неспецифический фактор, а реальный породитель опухоли, истинный опухолепроизводящий паразит и специфический фак­тор либо уже присутствовал в организме, либо был случайно привнесен во время процедуры. Это относится в одинаковой сте­пени к результатам, опубликованным д-рами Блюменталь (Blu-menthal) и Мейер (Meyer) и другими и к другому виду экспери­ментов, проделанных д-ром Фибигером (Fibiger) и т.д. Кроме то­го, если другие, искусственно произведенные опухоли, продуци­рованные посредством воздействия дегтя, паразитов или излуче­ния я т.д., неизменно появляются в месте локального раздраже­ния, то опухоли Шмидта возникают не только на месте инъекции, но, даже еще более часто, в других частях организма.

Паразит Шмидта является этиологическим фактором только ракового заболевания (не обнаруживаемым при других болезнях). Он может быть обнаружен в любом пораженном раком организ­ме, будь то человеческий организм или организм животного. Его можно культивировать бесконечно без потери его вирулентности, и новую инфекцию всегда возможно искусственно продуциро­вать посредством воздействия культур микроорганизма; единст­венным условием является наличие атипичной клетки или груп­пы клеток. Данный паразит может быть выделен не только из опухолей, но также из крови раковых больных. Искусственно инфицированные животные, которые не погибли, но выжили, преодолев сильную анемию, обычно развивающуюся у тех жи­вотных, у которых опухоли не возникают, становились носителя­ми паразита на протяжении двух лет и более.

Общие и местные реакции, наблюдаемые при парентераль­ном введении сверхмалых доз суспензий мертвых паразитов ра­ковым больным, также весьма характерны в смысле своей специ­фичности. При положительной реакции возникают сильные вос­палительные процессы в различных очень маленьких, разбросан­ных по всему телу участках: появляются жар, покраснение и чув­ствительность опухоли к надавливанию; но эта реакция наблюда­ется только в пораженной ткани и никогда в здоровой ткани, а также никогда не наблюдается при доброкачественной гиперпла­зии. Только пациенты, определенно пораженные раковой болез­нью, демонстрируют эти местные или общие лихорадочные реак­ции; данные реакции не возникают у здоровых людей или у тех, кто страдает другими заболеваниями. Это является неопровер­жимым доказательством причинной взаимосвязи между антиге­ном и инфекцией. Если при проведении вакцинной терапии, в процессе которой почти в каждом случае наблюдаются характер­ные реакции, как местные, так и типичные общие, а также темпе­ратурные реакции, большие злокачественные опухоли (карцино­мы и саркомы) смягчаются и рассасываются без ущерба для ор­ганизма, и даже определенная часть самых тяжелых неопера­бельных пациентов излечиваются, и результат данного исцеления остается стабильным, значит, вакцина должна содержать специ­фические компоненты. Действие данного антигена (вакцины Шмидта) в первую очередь направлено не на пораженную рако­вую клетку, а на паразитический микроорганизм, являющийся причинным фактором. Если после продолжительного и система­тического назначения антигена, т. е. после активной иммуниза­ции, вырабатывается достаточное количество антигена (что обычно требует некоторой реакционной способности со стороны клетки), и если прикрепление антитела к паразитическому мик­роорганизму вызывает уничтожение или, по крайней мере, некоторое ослабление последнего в той степени, что паразит стано­вится неспособным вызывать дальнейшую пролиферацию клеток, тогда происходит полное выздоровление и избавление от раковой опухоли. Уничтожение уже существующих опухолевых клеток, превращенных в инертное инородное тело в организме, происхо­дит посредством фагоцитоза. Данный процесс ускоряется, если мы продолжаем применять специфическую терапию, и может принять форму резорбции, фагоцитоза мертвых клеток или же формирования рубца из соединительной ткани.

Терапия Шмидта действует при любой разновидности зло­качественной опухоли. Ее следует применять очень осторожно, и следует избегать появления частых и выраженных реакций, будь то местные реакции или общие (существуют исключения, по­скольку лечение является сугубо индивидуальным). Исчезнове­ние опухоли должно происходить по схеме, определенной приро­дой. Полное и стойкое выздоровление зависит в конечном счете от степени тяжести существующих поражений и от характера протекания резорбционных процессов в опухоли. Подобная ак­тивная иммунизация может в определенных случаях быть под­креплена пассивной иммунизацией, и это может оказаться ре­шающим фактором в деле окончательного выздоровления, но пассивную иммунизацию необходимо воспринимать лишь как вспомогательную меру, как дополнение к активной иммунизации, которая должна играть основную роль в борьбе с болезнью, но­сящей хронический характер. Автор дает заключение: “Вакцина Шмидта и антисыворотка Шмидта представляет собой лекарст­венные средства, которые при своевременном их применении обеспечивают полное и стабильное выздоровление в очень мно­гих случаях неоперабельного рака. Существуют пациенты, у ко­торых рак после лечения не наблюдается в течение более пятна­дцати лет.

Применение данной терапии в сочетании с операцией по­зволит предотвратить рецидивы и поздние метастазы.

Вакцинная терапия может быть подкреплена одновремен­ным лечением при помощи антисыворотки. Данная терапия явля­ется специфической, а также абсолютно безвредной и не пред­ставляет никакой опасности”.