Как следует обучать Materia Medica и терапии

В “старые времена”, а также во времена не столь далекие, тради­ционная школа медицины объявила хирургию “позором медици­ны”. Сегодня кажется, что этот порядок перевернут, и уже медици­на стала позором хирургии. Иными словами, она была таковым. Раньше — если вы не можете лечить, режьте. Теперь — если вы не можете резать, лечите (если сможете). В чем причина этого? Я не думаю, что это произошло потому, что улучшился метод хирургии, в действительности по сравнению с нами представители этой шко­лы очень мало знают о действии лекарств, и у них нет никакого за­кона, который определял бы применение лекарств при лечении больного. Это признается в их претензии быть просто медицин­ской школой опыта. Они отвергли единственный когда-либо от­крытый и данный миру Самуэлем Ганеманом “природный закон излечения” — закон, который один может привести к опыту, кото­рый надежен и останется в силе столько, сколько остается в силе истина законов природы в любой другой науке.

Согласно этому закону природы, Aconite Napellus лечит вчера, се­годня и всегда одно и то же — все заболевания, для которых он яв­ляется истинным simillimum.

Руководствуясь этим законом, Ганеман мог указать Camphor, Cuprum и Hellebore как ведущие препараты при эпидемии очень смертельной болезни до того, как впервые видел больного ею, — про­сто по истории болезни или записи симптомов, характеризующих genus epidemicus. Если эта система не заслуживает названия науки ме­дицины, то где мы можем найти такую, которая бы его заслуживала в этой долине под сенью смерти? Имея столь надежное основание, ко­торое является знаком ясности нашей школы медицины, давайте не будем отбрасывать свою уверенность. Давайте будем продолжать строить на нем так серьезно и так хорошо, чтобы будущие поколения поблагодарили нас за пользу, полученную от наследия, оставленного мам нашим знаменитым мастером в форме закона излечения.

В лице нашего перечня препаратов, уже заслуживающих названия полихрест”, мы имеем такой арсенал для борьбы с болезнями, которым подвержена плоть, какого не видел мир за всю историю, и все же за годы честного экспериментирования я убедился в том, что перед нами лежит еще великий океан, который предстоит исследовать.

Давайте на мгновение обратимся к прошлому. При построении нашей Materia Medica первым был Ганеман с его Aconite., Ars., Вell., Bry., Calc., Canth., Caust, Cham., Cina., China., Coloc., Ferr., Graph., Hep., Hyos., Ign., lod., Ipec., Kali-c., Lycop., Merc., Nat-mur., Nit-ас., Nux-v., Op., Phos., Phos-ac., Puls., Rhus-t., Sepia., Sil., Staph., Stram., Sulph., Thuja and Verat-alb. К ним можно было бы добавить много не так хорошо изученных препаратов.

Как мог человек за одну жизнь дать миру даже эти тридцать шесть препаратов, так хорошо разработанных для практического применения при лечении больных, — это за пределами моего понимания, и когда речь идет о том, чтобы проделать и оставить труд, который будет всегда жить и помогать человечеству в будущем, я бы предпо­чел носить имя Самуэля Ганемана, чем любого короля (может быть, за исключением царя Давида), когда-либо восседавшего на троне.

Кроме того, у нас есть другие очень ценные препараты, добавлен-нме Стапфом, Герингом, Францем,   Хартлаубом,   Гельбигом, Джинсом, Бромсом Буртом, Рубини, Пейном, Китчесом, Драйс-дейлом, Бэкменом, Шретером, Джослином и другими.

А теперь спросим себя: “Как мы должны обучать Materia Medica”?

Для того чтобы ответить на этот вопрос, сначала надо задать дру­гой: “Как мы должны знать Materia Medica?”. Ведь нет никакой системы для обучения тому, что мы не знаем.

Если посмотреть на перечень имеющихся полихрестов, выдержавших тест “ab usu in morbis”, то кто дал нам большинство их? Несомненно, Ганеман.

Была ли открыта какая-нибудь система обнаружения патогенети­ческих и целебных возможностей лекарств лучше этой? Как он пе­редал знание своих препаратов своим последователям? Он рассказал своим последователям, как испытывать препараты и как при­менять их к больным для их излечения в несравненном “Органоне”. Всякий, кто читал “Органон”, знает, что Ганеман учил соби­рать все симптомы случая и применять препарат, патогенез которо­го покрывает большинство симптомов случая.

Или что всегда особые симптомы, которые проявились в каком-нибудь случае, должны быть покрыты препаратом, имеющим эти симптомы в качестве своих сильнейших характеристик.

Таким образом, здесь было два метода назначения препаратов. Успех, который сопутствовал такому методу назначения, был, по меньшей мере, очень удовлетворительным, и тезис similibus curantur стал нашей формулой.

Можем ли мы улучшить ее? Я не думаю.

Д-р Т.К.Данкан написал очень интересную статью под названи­ем “Как обучать Materia Medica”, и в первой части он задает вопрос: “Должнали первой быть книга Нэша “Лидеры гомеопатической те­рапии” (Leaders In Homoeopathic Therapeutics)? Если бы он задал этот вопрос мне, то я, даже рискуя быть обвиненным в эгоизме, от­ветил бы; “Да”. Равно как “Ключевые симптомы” Аллена или кни­ги любого другого человека, которые обеспечили бы “осаждение” (для использования в будущем) в памяти студента особых и харак­терных симптомов каждого лекарства.

Программу обучения по д-ру Данкану можно кратко сформули­ровать так:

• первый год: Materia Medica, терапия, этиология, клиническая ме­дицина;
• второй год: токсичные лекарственные средства, гистологические клеточные изменения (главные);
• третий год: физиологические лекарственные средства, антидоты, бактериология, конституциональные болезни;
• четвертый год: краткое описание лекарственных средств, ключе­вые симптомы, конституциональные препараты, диагностика.

Сопоставление лекарственных средств, подобие средств, возбуж­дающие причины, прикладная медицина.

Такая схема им предложена и, возможно, она хороша, но мне ка­жется, что эти характерные или ключевые симптомы являются ос­новой назначения препаратов из нашей Materia Medica и что выде­лять только одну из восьми частей для изучения разделов, относя­щихся к Materia Medica и терапии, — слишком мало. А именно, мы безусловно должны обучать токсическому, физиологическому и характерному действию лекарственных средств, но когда мы пере­ходим к реальному назначению, каждый настоящий гомеопат знает, что первенство должно быть отдано характерным и особым симптомам, полученным в испытаниях Ганеманом.

Почему же тогда мы выделяем им так мало места в преподавании? Как бы я это изменил? Я бы максимально выделил наши ключевые или ведущие проверенные симптомы в тесной связи со всем про­чим обучением Materia Medica и терапии. Например, если бы я обу­чал токсическим эффектам такого лекарства, как Digitalis, я бы учил, что замедленный пульс является не только характеристикой отравляющего действия, но и характерным симптомом для использования его в лечении больного. Аналогично о снотворном действии Opium, мощном слабительном действии Croton tig и т.д., а так­же о физиологическом действии лекарственных средств.

При изложении любого из вышеназванных разделов я непрестан­но старался бы так запечатлеть в голове студента характерную   симптоматологию наших лекарственных средств, чтобы он никог­да не забыл ее.

Я сказал в начале этой статьи, что считаю, что поворот к повальному увлечению хирургией был вызван неадекватностью терапевтических средств традиционной школы.

Почти все, чему они учат и что они знают, — это общее токсичес­кие и физиологическое действие препаратов, и они разбили их на такие классы, как тонизирующие, противовоспалительные, потогонные, мочегонные, слабительные средства и т.д., но если вы по­просите их указать диагностические оттенки различия, которые помогут нам выбрать между Podophyllum, AJoes, Croton tig и Nat-sulph в случае диареи, то обнаружится, что они знают об этом мало или не знают ничего вообще.

По сравнению с нашей системой, у них нет никаких знаний, которые позволили бы им точно выбрать один препарат из класса препара­тов, пригодных для данного случая заболевания. Различие между ни­ми и нами состоит в том, что у них нет, а у нас есть Materia Medica и научный   закон ее применения, но мы как школа не стремимся понять ее тщательно, как следовало бы. Мы не становимся мастерами своего искусства, а слишком часто увлекаемся погоней за другими вещами специальности в медицине начинают занимать среди нас слишком много места. Не поймите меня так, что я игнорирую специальности. У них есть свое место, и мы не могли бы без них обойтись, но я точно знаю, например, что большая часть местного лечения, к которому прибегают при поражениях, имеющих конституциональное происхождение, не нужна и очень часто наносит безусловный вред.

Причина этого, я повторяю, в том, что мы как врач и-гомеопаты недостаточно понимаем свое искусство. То, что с помощью своей лучшей системы терапии мы можем лечить без операций большин­ство заболеваний, при которых у старой школы пациент должен попасть под нож, должно быть предметом нашей гордости.

Если хотя бы раз донести этот факт до людей, то это было бы чрезвычайно полезно для нашей школы. За последние десять лет больше людей умерло от операций по поводу аппендицита, чем за пятьдесят из-за необходимости в такой операции. За тридцать пять лет общей практики у меня было много случаев этого заболевания, и в некоторых такая операция объявлялась единственной надеж­дой, а также утверждалось, что без операции я должен буду зареги­стрировать свой первый смертельный исход. Каков был мой препа­рат? Во всех своих случаях я использовал только один препарат -показанный, который всегда выбирался в соответствии с безотказ­ным правилом, изложенным в § 153 “Органона” (все мы знаем, в чем оно заключается).

• 153, шестое издание

В этом поиске гомеопатического специфичного препарата, т.е. в этом сравнении коллективных симптомов естественной болезни с перечнем симптомов известных лекарственных средств, для того чтобы найти среди них искусственное патогенное средство, соот­ветствующее в силу подобия подлежащей излечению болезни, сле­дует, главным образом, и почти исключительно иметь в виду более яркие, единичные, необычные и особые (характерные) признаки и симптомы случая заболевания, ибо именно им должны соответст­вовать очень подобные симптомы, содержащиеся в перечне симп­томов выбранного лекарственного средства, чтобы оно лучше все­го подошло для излечения. Более общие и неопределенные симп­томы — потеря аппетита, головная боль, физическая слабость, бес­покойный сон, дискомфорт и т.д., если они носят такой неясный и неопределенный характер и не могут быть описаны точнее, требу­ют лишь небольшого внимания, так как симптомы такого общего характера наблюдаются почти при каждой болезни и почти у каж­дого лекарственного средства.”

Теперь позвольте мне обратить ваше внимание на важность обу­чения наших классов сравнительной Materia Medica. С помощью этой системы иногда можно сделать больше для запечатления в го­лове студента важных ведущих симптомов Materia Medica и тера­пии, чем с помощью любой иной.

Позвольте проиллюстрировать. Возьмем один очень распростра­ненный симптом, который так часто присутствует при болезнях, — сильное беспокойство. В своей книге “Лидеры” я обозначил Aconite, Arsenicum и Rhus tox как трио беспокойных препаратов. Теперь для делающего назначение нет никакой практической пользы в том, чтобы знать это. Теперь надо их дифференцировать.

Беспокойность Aconite сопровождается страхом, синохальной (synochal) лихорадкой и болью, к которой пациент очень чувстви­телен. Страх (особенно страх смерти) является его ведущей харак­теристикой (“О, я умру!”). Если он стыдится или не может выразить его словами, он выражает его своим внешним видом или поступка­ми. Именно этот страх в той же степени, что и боль, так наполняет пациента мучительной беспокойностью. Хотя может не быть ника­кой реальной опасности, пациент чувствует, что есть.

Беспокойность Arsenic сопровождается крайним изнеможением, или пониженной жизненной энергией, а потому он обычно не по­казан в начале острого заболевания, в то время как беспокойность Aconite или Rhus tox обусловлена продолжительными тупыми не ­интенсивными болями, которые заставляют пациента метаться или менять позу ради того временного облегчения, которое он испыты­вает от ДВИЖЕНИЯ. Arsenic хочет двигаться с места на место, но это ему не помогает. Ни Aconite, ни Arsenicum не получают такого облегчения от движения, как Rhus tox, a Rhus tox и Arsenicum не бо­ятся так, как Aconite, или, по меньшей мере, боятся не в такой сте­пени. Aconite мечется туда-сюда в муке и страхе, в то время как Arsenicum слишком слаб метаться так, как мука и беспокойность заставили бы его это делать. И, таким образом, мы можем сравнивать эти препараты до тех пор, пока они не войдут в сознание сту­дента так, что он не сможет легко забыть их.

Д-р Е.А.Фаррингтон выполнил несколько тончайших сравнительных исследований Materia Medica, которые никогда не публиковались. Однако колле­ги не оценили их, и он написал мне в ответ на мой запрос, что по   этой причине он их прекратил.

После появления “Лидеров” меня просили рассказать в журналах, как я приобрел свои знания Materia Medica. Ради студентов я кратко ответил через “Chironian”, что начал с чтения книги Гемпеля “Materia Medica и терапия с изложением на физиологе-патологической основе” (название первого издания). Это было занятное чтение, которое дало общее знание некоторых из наших препара­тов, и я подумал, что знаю все, а потом был весьма недоволен, ког­да мой сокурсник г-н М.К.Эрнсбергер сказал мне, что, в конце концов, мне придется обратиться к старому доброму Яру за практи­ческим руководством по выбору препарата у постели больного. К своему великому огорчению, я обнаружил, что это верно.

Когда появились карты характеристик Геринга, я купил и изучал их вместе со своей доброй женой до тех пор, пока не знал каждую из них наизусть. Затем я перешел к ключевым симптомам Гернси и те­рапевтическим указаниям Рауэ в том виде, в котором они изложены в их трудах по акушерству и патологии. И я хочу сказать, что когда появились эти три труда, возникло движение вперед по пути успеш­ных гомеопатических назначений, которое, если бы оно сохрани­лось до сих пор, привело бы нас как школу туда, где никто не поду­мал бы задать вопрос “Есть ли еще необходимость в отдельном суще­ствовании гомеопатической школы?” Еще меньше было бы поводок обсуждать это в гомеопатическом обществе какого-нибудь штата.

Теперь я понимаю, что еще не ответил на вопрос, как следует обу­чать Materia Medica и терапии, ибо эти два предмета никогда не следует разделять, ибо утверждение, что высшее и ЕДИНСТВЕН­НОЕ призвание врача состоит в том, чтобы восстановить здоровье больного, что называется целительством (“Органон”, раздел I), ос­тается в силе. Сейчас я расскажу, как я буду учить.

Во-первых, я бы потребовал от студента, являющегося кандидатом на окончание курса, чтобы он сдал 90%-й экзамен на знание ключе­вых или характерных симптомов. Это было бы для начала, ибо мы должны с чего-то начать. Я бы осторожно дал ему понять, что еще много чего надо выучить такого, что невозможно было охватить в этом курсе колледжа, и что он начал теперь пожизненное изучение предмета, который является самым важным из всех возможных.

Во-вторых, я бы натаскивал студента по сравнительной Materia Medica с симптоматической точки зрения до тех пор, пока он не стал бы адептом, если в его характере есть такая возможность.

В-третьих, я бы попытался побудить его интересоваться, почему и для чего существует различие между разными препаратами с оди­наковыми симптомами. Например, почему запор Bryonia отличает­ся от запора Nux vomica тем, что один сопровождается частыми и безрезультатными позывами на стул, а второй — их отсутствием, тщательно предостерегая его от использования препарата на осно-вании простого факта присутствия запора независимо от того, мо­жет он объяснить его с физиологической точки зрения или нет.

Наконец, я бы рекомендовал ему тщательно изучить принципы предмета в том виде, в котором они изложены в “Органоне”.

Я подробнее описал в своей книге “Лидеры” (прошу прощения за частые ссылки) то, как я сам учил этот предмет и как стал бы обу­чать ему и применять его.

В заключение, я хочу сказать, что надеюсь никогда не увидеть времени, когда мы, школа медицины, отойдем от строго индуктив­ного метода Ганемана.

[1]Как собрать анамнез и найти simillimum

Многие неудачи при поиске правильного препарата для больно-го обусловлены неправильным выбором метода сбора анамнеза. 11 о крыть случай подходящим препаратом на основании лишь нескольких симптомов из числа многих, которые должны войти в полную картину, — тоже, что пытаться узнать человека глядя на его
руку или руку и ногу.

Часто в наполовину описанном случае те самые симптомы, кото­рые наиболее важны для выбора препарата, опущены. Это особенно верно для гомеопатической системы назначения препаратов. Для пациента вполне естественно думать, что если он рассказывает ним, что у нет простуда, несварение или ревматизм, то мы должны суметь сделать ему на этом основании назначение. Как ни стран­
но, я встречал ни одного врача, у которого, по-видимому, не было лучшей концепции гомеопатии, нежели эта; пациенты подтверждают подобный подход вопросами типа: “Доктор, каков Ваш луч­ший препарат от дифтерии?” или от ревматизма и т.д. С гомеопати­ческой точки зрения на такой вопрос есть, конечно, только один правильный ответ — “показанный препарат”.

Название болезни может помочь вспомнить класс излечивающих ее препаратов, но именно симптоматология случая во всей ее пол­ноте, и особенно характерные симптомы в сочетании с препаратов, имеющим в своем патогенезе такие же, должны решать, КА­КОЙ препарат из этого класса является истинным simillimum.

Однако кто-нибудь возразит: “Я не могу столько времени ждать, пока не разберусь в случае. Жизнь слишком коротка”. — Я отвечу: “Тогда Вам придется ждать излечения, и жизнь может оказаться слишком коротка уже для этого”. Итак, если верно, что Similia Similibus Curantur, то сбор анамнеза во всем диапазоне его симпто­мов имеет первостепенное значение.

С чего надо начинать?

ЛОКАЛИЗАЦИЯ

В большинстве случаев пациент укажет локализацию недомога­ния, о котором вы задаете вопросы, примерно так: “Доктор, меня беспокоит моя голова.” Это может быть головная боль, головокру­жение или высыпание. Оно может быть сосредоточено в грудной клетке, как пневмония, плеврит, перикардит или органическое за­болевание сердца, либо в животе (в области желудка, печени, почек или органов таза). Во всех таких случаях пациент укажет локализа­цию боли или другого недомогания, а мы должны по возможности интерпретировать ее в свете своих врачебных знаний и одновре­менно держать в голове препараты, о которых известно, что они вызывают аналогичную боль и недомогание в тех же местах. А если мы не держим их в голове, то все, что нам остается, — это искать их в наших реперториях или Materia Medica. Например, если ощуща­ется боль в правой части верхней половины грудной клетки, то ха­рактерным действием там обладает Arsenicum.

Справа в среднем отделе грудной клетки? — Belladonna, Sanguinaria, Calcarea ostearum и т.д.

Внизу справа? — Chelidonium, Kali carbonicum, Mercurius.

Слева вверху? — Myrtus, Fix liquida, Theridion, Sulphur, Tuberculinum и т.д.

Слева внизу? — Natrum sulphuricum, Phosphorus.

Я назвал здесь несколько препаратов, которые обладают особым сродством с этими локализациями в грудной клетке, причем во все приведенных случаях этот факт имеет место лишь в сочетании с за­болеваниями легких, и дальнейшее изучение покажет наиболее под­ходящий препарат. Если такие боли в области грудной клетки имеют место вне легкого, это может указывать на Bryonia, Squilla или Sulphur при плеврите или Arnica, Cimicifuga, Ranunculus, или Rhus tox при ревматической плевродинии или межреберном ревматизме.

Целью настоящей статьи является не проведение различия меж­ду препаратами, предположения о которых могут возникнуть в том или ином случае со всеми его локальными проявлениями, сопутст­вующими симптомами и модальностями, а доведение до сознания юго значения, которое следует придавать локализации. Однако можно справедливо возразить, что иногда болезнь или недомога­ние не локализованы. В ответ на вопрос о том, где сосредоточена боль или недомогание, пациент говорит: “Везде, я плохо чувствую себя везде; слабость, ноющая боль, болезненность и дрожь”. Это может быть случай ранней стадии брюшного тифа, и будет уместен Gelsemium или Baptisia, либо изнеможение в результате какого-то постоянного истощения системы, такого, как кровотечение, бели или потеря семени, и тогда требуются такие препараты, как China, Nat mur, Kali carb или Stannum.

И все же, хотя недомогание не проявляется ни в какой конкретной части тела или органе (и некоторые отнесут его к сфере ощущений), и думаю, что оно может быть отнесено к разделу “Локализация”, как отсутствие боли должно быть отнесено к разделу “Ощущение”. Оно локализовано везде и нигде конкретно. Оно относится к локализа­ции в отрицательном смысле, и именно это важно. Теперь в любом случае мы хорошо начали сбор анамнеза и можем переходить к сле­дующему шагу.

ОЩУЩЕНИЕ

Какое недомогание в этом месте? Как насчет этого? Это боль, хо­лодность, жар, жжение, потливость, болезненные спазмы, пустота, полнота или какое-нибудь иное аномальное ощущение? — Опишите его как можно точнее.

Это жгучая боль или ощущение? — Оно очень сильно выражено у Apis mellifica. Belladonna, Arsenicum, Cantharis, Capsicum, Phosphorous и Sulphur.

Это колющая боль? — Тогда на ум приходят Bryonia, Kali carbon­icum и Squilla.

Чувство полноты? — Aesculus, China, Lycopodium и Carbo veg, особенно если в животе, тазу или анусе.

Это чувство пустоты или изнеможения? — Cocculus, Ignatia, Phosphorus, Sepia или Sulphur,

Стянутость? — Cactus grandiflora, Natrum muriaticum и т.д.

Болезненные спазмы? — Cuprum, Colocynth, Magnesia Phosphorica.

Обморок? — Ignatia, Hepar sulphuris, Nux moschata, Nux vomica, Sulphur.

Онемение? —  Выдающимися препаратами являются Aconite, Lycopodium, Platina, Rhustox, Secale.

Мы можем назвать гораздо больше ощущений, которые наблю­дались в так называемой “болезни” и патогенезе лекарств. Эти ощу­щения нужны для назначения препарата, бесценны для врача-го­меопата и встречаются почти в любом аномальном состоянии, ко­торое отражается на плоти.

Не меньшее значение при сборе анамнеза, чем локализация и ощущение, имеет следующий фактор.

МОДАЛЬНОСТЬ

Что вызывает ухудшение или улучшение?

Прежде всего, — время. Интенсивность симптомов возрастает ут­ром? — Вспомните Nux vomica, Nat mur, Podophyllum и т.д.

Перед полуднем? — То же самое.

После полудня? — Belladonna, Lycopodium, Apis mellifica.

Вечером? — Aconite, Pulsatilla и т.д.

Ночью? — Arsenicum , Mercury, Rhus tox.

После полуночи? — Arsenicum (1 -3 A.M.), Kali carbonicum (3 A.M.). Rhus tox.

Обстоятельства:

Ухудшение при движении требует таких препаратов, как Bryonia, Nux vomica и Arsenicum.

Улучшение при движении: Rhus tox, Pulsatilla, Ferrum, Lycopodium.

Ухудшение при спуске: Arsenicum и Calc ost.

Ухудшение в сырую погоду: Dulcamara, Rhus tox, Natrum sul­phuricum, Nux moschata, Rhododendron.

Ухудшение в сухую погоду: Нераг Sulphuris, Causticum, Nux vom­ica.

Лучше от горячих компрессов: Arsenicum, Magnesium phospho-ricum.

Лучше от холодных компрессов: Apis mel, Pulsatilla.

Хуже на холодном воздухе: Нераг sulphuris, Arsenicum, Nux vomi-cu, Silicea.

Хуже на теплом воздухе или в теплую погоду: Antimonium crudum, Bryonia, Pulsatilla.

Хуже после еды: Nux vomica, Bryonia, Pulsatilla, Arsenicum.

Лучше после еды: Iodine, Chelidonium, Anacardium, Petroleum.

Хуже после жирной пищи: Pulsatilla, Carbo vegetabilis.

Ест и желает жирную пищу: Nux vomica и Nitric acid.

Все эти и многие другие модальности можно отнести к разделу, которые некоторые называют “Общие симптомы”. Еще один раз­дел называется “Частные симптомы”, потому что симптомы и мо­дальности относятся к областям и отдельным органам, например:

Диарея, хуже утром: Sulphur, Bryonia, Podophyllum, Natrum sulphuricum и Rumex.

Ночью: Arsenicum. China, Mercury, Psorinum.

Заболевания грудной клетки, хуже лежа: Psorinum, Laurocerasus.

Лучше сидя: Arsenicum, Kali carb.

Анальное недомогание, хуже после стула: Aesculus, Aloe, Muriatic аcid, Nitric acid, Sulphur.

Есть множество других модальностей, которые являются как об­щими, так и частными, и так же важны, для того чтобы показать, что раздел “Модальности” равен по значению разделам “Локализация” и “Ощущение”. Пытаться привести их здесь означало бы включить в настоящую статью значительную часть “Краткого терапевтического справочника” Беннингхаузена и все существующие репертории.

Мы не можем тратить место на перечисление каких-либо из мно­жества возможных сопутствующих симптомов (еще один из разде­лов Беннингхаузена), которые не менее важны, чем предыдущие, для целостной картины случая, но очевидны.

ПРИЧИНЫ

Что касается причин возникновения болезненных состояний, то Беннингхаузен относит их к модальностям, но, по моему мнению, их следует отделить, так как они часто по важности равны предыду- щим трем факторам. Например, в случае испуга мы вспоминаем об Аconite, Gelsemium, Ignatia, Opium, Lycopodium и Veratrum album.

Пребывание в сырости или на холодном воздухе: Dulcamara, Rhus  tox, Natrum sulphuricum, Nux moschata.

Пребывание на сухом холодном воздухе: Aconite, Bryonia, Hepar Sulph, Causticum.

Холодное купание: Antinomium cmdum, Rhus tox, Sulphur

Подавление высыпания: Sulphur, Psorinum или иные антипсори-ческие препараты.

Плохо леченная или подавленная гонорея: Thuja, Medorrhinum.

Мы могли бы упомянуть в этом разделе гораздо больше причин, но квалифицированный гомеопат не будет недооценивать никакие из них в своем обследовании больного. А сейчас мы не можем не уде­лить внимания еще одной важной для анализа веши.

КОНСТИТУЦИЯ И ТЕМПЕРАМЕНТ

Некоторые отметили бы их первыми, и, конечно, нельзя игнори­ровать “личные” качества пациента, заболевания которого часто да­ют симптомы, имеющие подобные в определенном классе лекарст­венных средств. Д-р Т.Л.Браун, один из лучших врачей, которых я когда-либо знал, говорил, что если бы встретил чистый темперамент типа Pulsatilla, то всегда нашел бы симптомы и состояния, которые ему соответствуют. Это слишком сильная формулировка, и иногда можно обнаружить, что субъекту типа Pulsatilla показана Nux vomica. Вот исключения, которые доказывают это правило: иногда для тем­перамента типа Calcarea ostearum требуется Sulphur и наоборот.

Iodine, Lycopodium и Nitric acid — три препарата, которые часто показаны брюнеткам сухощавого телосложения, и, таким образом, мы находим их среди препаратов, чаше всего выбираемых для ру­мяных, нервных и страдающих разлитием желчи субъектов. Это верно не только для выбора препаратов; это правило действует и при испытании лекарств. Субъект, который крайне чувствителен к целебному действию определенных препаратов, будет также вос­приимчив и к их патогенетическому воздействию. Некоторые, не­сомненно, придают этой особенности слишком большое значение при сборе анамнеза, и, таким образом, впадают в рутину, в то вре­мя как другие недооценивают ее. Здесь встречаются крайности и образуют замкнутый круг.

Конституция и темперамент, конечно, должны быть отнесены к полной совокупности симптомов случая.

Этот метод сбора анамнеза предложен Беннингхаузеном, и ре­зультатом был его знаменитый “Краткий терапевтический справочник”. Некоторые наши знаменитые врачи пользуются еще одним методом, который также хорош и который я проиллюстрирую на одном случае, в котором анамнез был собран с помощью этого ме­тода. Симптомы сгруппированы по разделам “Общие” и “Частные”:

№	Общие симптомы (симптомы, указанные пациентом )	Общие симптомы ( те же симптомы, найденные в репертории)
1	Хуже от физического напряжения	Ухудшение от физического напряжения
2	Тенденция к простудам	Тенденция к простудам
3	Попытки думать, вызывают впечатление, что ум пуст	Ухудшение от умстевнного напряжения
4	Легко обижается на то, что говорият или делают люди	Чувствителен
5	Постоянно жумает о разпрушении дома	Постоянно размышляет о неприятных событиях прошлого
6	Которое является длительным горем	Недомогания от горя
7	Не может хорошо думать или помнить	Слабость памяти
8	Приступы плохого настроения, которые продолжаются несколько дней	Печаль и умственная депрессия
9	Утратил все амбиции	Утрата амбиций
10	Едва говорит, даже когда к нему обращаются	Отвращение к разговору
11	Когда остается один, испытывает страх смерти	Страх одиночества
12	Дрожит, когда устал или возбужден	Наружная дрожь
13	Чувствует, как будто сходит с ума	Страх безумия
14	Хуже после сладкого	Хуже от сладкого
15	После скарлатины всегда слаб	После скарлатины
16	Чувствует большую усталость	Утомление
17	Нервная прострация	Нервная слабость
18	Лучше лежа	Лучше, когда ложится
19	Чувствует усталость, плохо утром	Ухудшение утром
20	Большие менструальные затруднения	Болезненные менструации
21	Обильные менструации	Обильные менструации
22	Продолжительные менструации	Затянувгиеся менструации
23	Слишком ранние менструации	Слишком ранние менструации
№	Частные симптомы (указанные пациентом )	Частные симптомы(те же симптомы, найденные в репертории)
1	Взрывная боль в передней части головы	Взрывная боль во лбу
2	Краснота носа	Краснота носа
3	Выделения из носа, кровянистая слизь	Выделения из носа, кровянистые
4	Нос полон корок	Корки в носу
5	На лице имеются коричневые пятна	Коричневые пятна на лице
6	Нечистый вкус во рту утром	Дурной вкус утром
7	Непереносимость чегот бы то ни было у горла	Горло чувствительно к малейшему дотрагиванию
8	В желудке ощущает кислоту	Кислая отрыжка
9	Испытывает изжогу	Изжога
10	Ощущение камня в желудке	Ощущение камня в желудке
11	Вздутие желудка	Скопление газов в   желудке
12	Стул частично выходит, а завтем втягивается обратно	Стул проскакивает обратно
13	Резкая жгучая боль в прямой кишке	Резкая жгучая боль в прямой кишке
14	В отсутствие запора стул извергается так, как будто выстреливается	Стул выстреливается
15	Когда испытывает позыв на мочеиспускание, его необходимо удовлетворить немедленно, или мочу невозможно будет удержать	Должен торопиться произвести мочеиспускание, ато мочу невозможно будет удержать
16	Простуды крупообразной формы	Крупообразные
17	Поседевшие волосы	Волосы седеют
18	Ощущение груза на грудной клетке	Тяжесть в грудной клетке
19	Кажется, что задохнется от удушья при кашле	Задыхается при кашле
20	Очень возбужден и испытывает сердцебиение при обиде	Эмоциональное возбуждение и сердцебиение
21	Искривление позвоночника	Искривление позвоночника
22	Позвоночник снаружи чувствителен к дотрагиванию	Спина, боли, позвоночник
23	Внезапное желание пищи, которое должно быть удовлетворено	Волчий аппетит
24	Сердцебиение от лежания на левом боку	Сердцебиение лежа на левом боку
25	Верхняя часть позвоночника ригидна	Ригидность шейной области
26	Лучше от трения	Онемение ослабевает от трения
27	Жжение в спине	Жар в верхней части спины

В этом случае заболевание продолжалось год. Прежде чем анализировать его по реперториям, я предсказал, что препаратом будет Phosphorous. Случай проанализировала другой врач и после анализа группы “Общие симптомы” подошла ко мне с улыбкой, и показала результат: Natrum muriaticum, 44; Pulsatilla, 39; Phosphorus, 38; Nux vomica, 38; Calcarea ostearum, 38; Sulphur, 37; Lachesis 32; Mercurius, 32.

“Как насчет Phosphorus?” — сказала она. Я ответил, что надо про­анализировать остальное. Частные симптомы дали Phosphorus, 41; Nux vomica, 39; Sulphur, 37; Lachesis, 33; Pulsatilla, 31; Lycopodium, 27; Arsenicum, 27; Mercurius, 28; Calcarea ostearum, 25; Natrum muri­aticum, 24.

Итог: Phosphorus, 79; Nux vomica, 77; Sulphur, 74; Pulsatilla, 70; Natrum muriaticum, 68; Lachesis, 65; Calcarea ost, 63; Mercurius, 60.

(После того как эта работа была проделана, я обнаружил, что примерно семь первых препаратов можно взять для дальнейшего сравнения, Следует определить не только полную совокупность симптомов, но и характерные и особые (см. “Органон”, § 151). На­пример, если из первых двух препаратов Nux и Phos, вданном слу­чае Phos, имел бы пять общих характерных симптомов, в то время как Nux — десять, то последний препарат заслуживал бы предпо-чтения, и дополнительное изучение этого патогенеза, как с провер­кой, так и без таковой, поставило бы его на это место. Именно здесь бесценны суждение и умение человека с долгим опытом и практикой в искусстве назначения препаратов.)

Сейчас я уже не заявляю, что всегда могу уверенно предсказать препарат, который выйдет на первый план. Я помню еще один случай Phos. и котором я предсказал, что препаратом будет Calc ost, а в результате “охоты” она оказалась на втором месте. Для умелого и опытного врача из собранного таким образом анамнеза иногда могут настолько заметно проступать характерные и особые симпто­мы, что выбор препарата становится очевиден. Но другие случаи оказываются настолько сложны, что даже лучшие из нас тратят много времени и сил на их изучение. Это особенно верно для хро­нических заболеваний. Никто, кроме настоящего врача-гомеопата, не понимает важности тщательного сбора и анализа анамнеза в та­ких случаях.

Случай редко бывает так ясен, что лечение можно провести с по­мощью одного препарата; обычно требуется последовательность препаратов, и тогда необходимо распознать и умело применить так называемые “взаимодополняющие” соотношения между препаратами.

Перечитывая предыдущее, я вынужден добавить, чтобы нас не обвинили в несовременности, особенно в патологии, что для ди­агностики не следует пренебрегать бактериологическими, химическими и т.п. тестами на наличие болезни. Моча, мокрота, кровь, им деления и т.д. дают важные признаки.

Однако для назначения препарата мы должны помнить учение Рауэ, который был выдающимся патологом и мастером назначений одновременно. Он говорил: “Симптомы, которые определяют выбор препарата, часто не входят в число тех, которые определяют па­тологию случая.” Каждый врач, придерживающийся принципа Similia Similibus Curanter, это понимает.

Наука симптоматологии

С тех пор как Ганеман предложил свои методы испытания лекар­ственных средств на здоровых людях с ведением тщательных запи­сей всех возникающих под влия нием средств симптомов, всегда на­ходились те, кто насмехался над этими записями. Особенно это ка­сается испытаний лекарственных средств в так называемых “потен­циях” (Ганеман). Было обнаружено, что ряд веществ, которые ра­нее считались инертными с точки зрения активного отравляющего действия или получения целительных результатов, способны и на то, и на другое. Если бы эти исследования проводились ТОЛЬКО с токсикологической или патологической точки зрения и большей частью на кроликах, кошках, собаках и других животных, и при этом регистрировались бы только такие изменения, которые легко наблюдать глазами, с помощью микроскопа, химического дейст­вия, реакции и т.д., это было бы более приемлемо для тех, кто наи­более материалистичен в своих запросах.

Однако многие желают получить также и свидетельство ошуше-ний от воздействия лекарств. Возможно, кто-то осудил бы их. Даже и в нашей собственной школе все же есть те, кто после ста лет ус­пешного экспериментирования по Ганеману либо слабо верят в его Закон излечения, или симптоматологию, либо явно добиваются известности путем атаки на них. Я убежден, что мы как школа боль­ше страдаем от такой оппозиции, от тех, кто заявляет, что являют­ся одними из нас, чем от более открытой и безжалостной оппози­ции старой школы.

Поразительно, но тем не менее верно, что после беспрецедентно­го успеха влечении гак называемых “болезней” нашими методами не только старая школа по-прежнему оппонирует нам, но и в на­шей собственной время от времени находятся люди, которые чер­нят Ганемана, отрицают наш Закон излечения (объявляя его лишь правилом), сокращают нашу Materia Мес11садотехпор, пока она не становится столь же скудной, как у старой школы, и призывают признать себя побежденными и присоединиться к старой школе. Иными словами, перейти на сторону врага, и тем самым признать себя либо самыми большими дураками, либо мошенниками, либо и теми, и другими вместе из всех, кто когда-либо выступал в каче­стве медицинской школы.

А теперь перейдем непосредственно к нашей теме. По-видимому, существует стойкая решимость со стороны некоторых ограничить термин “симптоматология” только субъективными симптомами и объединять под другим названием — “объективные” или “патологи­ческие” — все те симптомы, которые обнаруживаются под микро­скопом, при химическом анализе и физической диагностике. Даже термин “патологический” используется в противопоставлении то­му, что считается гомеопатическим действием лекарств. Напри­мер, я слышал, как практикующие врачи говорили о назначении для обеспечения сокращения матки спорыньи в физиологических дозах без учета ее гомеопатичности в этих случаях, как будто гомео-магически показанный препарат, также обеспечивающий сокра­щение, не действовал физиологически.

Теперь мне кажется, что эта попытка провести в нашей симпто­матологии демаркационную линию, отделяющую субъективные гимптомы, ошибочна. Для действия лекарства важны и те и другие, иначе наша наука симптоматологии становится односторонней. Я укорен, что среди ряда гомеопатов существует тенденция в боль­шой степени исключать субъективные симптомы как менее важ­ные, и я хочу изменить это положение, так как очернять или недо­оценивать такие субъективные симптомы означает отставать даже от некоторых из наших аллопатических собратьев в этой части или на этом этапе диагностики заболевания или действия лекарства.

Один из авторов той школы, говоря об относительной ценности вышеупомянутых объективных и субъективных симптомов, заме­тил: “Общее правило таково: объективные симптомы гораздо цен­нее субъективных (здесь мы, как гомеопаты, просим различать), но следует помнить, что важность последних (субъективных) меняется очень широком диапазоне и что иногда она может значительно превзойти все, что можно получить путем прямых наблюдений. На начальных стадиях некоторых серьезных заболеваний сердца или i оловного мозга тренированный глаз или ухо может ничего не найти, однако пациент говорит о глубоком беспокойстве или внезап­ном ужасе, который хотя и не является объективным признаком, может быть провозвестником внезапной или затяжной болезни -таким же важным. Хотя окружающим сознание кажется ясным, а сердцебиение здоровым, как любой шум, который мы могли бы ус­лышать с помощью стетоскопа или любой паралич, который мы могли бы измерить рукой”.

“Мы должны рассматривать человека в целом” и игнорировать или недооценивать то, что он говорит нам о своих мыслях, эмоци­ях или ощущениях, на том основании, что их можно назвать “субъ­ективными симптомами”, а потому счесть ненадежными, означало бы отказаться от того, что, возможно, звучит эгоистично, страшно предвзято и невежественно, как эгоистичен, страшно предвзят и невежествен бывает сам человек, однако составляет, неотъемлемую часть его жизни, а потому и болезни.

Различие между “общими” и “локальными” симптомами не оста­навливает нас, ибо смысл этих терминов очевиден, а различие меж­ду ними постепенно отмирает в результате признания того факта, что функции или структура ни одного органа не могут измениться без какого-нибудь относительного изменения всего остального”.

Сам Ганеман вряд ли мог бы написать сильнее о ценности субъ­ективных симптомов. В начале нашей цитаты мы заметили в скоб­ках, после утверждения автора, о том, что, как правило, объектив­ные симптомы гораздо ценнее субъективных, что мы как гомеопа­ты должны отличаться от него. Возможно, это следует прокоммен­тировать. Если он говорит о диагностике или наименовании болез­ни, от которой умер пациент, то он, возможно, прав; если он гово­рит о классификации случая под названием, данным ему людьми, то он, возможно, также недалек от истины. Однако если он говорит о назначении наилучших излечивающих препаратов, возможных в данном случае, то мы полностью отказываемся соглашаться.

Давайте рассмотрим сравнительную важность этих двух видов симптомов в типичном случае так называемой “болезни”. Возьмем случай брюшного тифа. Один из последних и лучших авторитетов приводит в качестве диагностических объективные симптомы:

1. Характерная температура
2. Розовая сыпь
3. Увеличенная селезенка
4. Диазореакция (Эрлиха) мочи
5. Серологическая реакция Видаля, о которой Батлер говорит: “Отрицательный результат не исключает брюшного тифа” и “обна­ружение бацилл брюшного тифа в крови, моче или кале может быть полезно, но клинически неудовлетворительно и бесполезно”. Я ци­тирую этих авторитетов старой школы просто потому, что некото­рые поверят им больше, чем поверили бы Рауэ или другим, занима­ющимся только гомеопатией.

6. Носовое кровотечение
7. Ранний дикротизм пульса
8. Отсутствие лейкоцитоза

Так выглядит случай с точки зрения объективных симптомов. Что мы должны назначить по этим симптомам?

Гатчелл (в своем во многих отношениях замечательном небольшом “Справочнике по медицинской практике”) сокращает число препа­ратов, из которых следует выбирать, до семнадцати. Это, конечно, недлинный список, если рассмотреть более длинный перечень воз­можных в данном случае препаратов. Адалее вы обнаружите, если об­ратите внимание, что во всех его показаниях к использованию этих препаратов бросается в глаза отсутствие вышеупомянутых восьми обьективных симптомов Батлера. Почему так? А потому, что знаем от Шарля Г. Рауэ, что “симптомы, которые определяют выбор препарата, часто не входят в число тех, которые определяют патологию слу-чай”. Настоящий врач-гомеопат лечит больного с помощью Baptbia. Hryonia, Rhus tox и Arsenicum или какого-нибудь иного препарата потому, что симптомы пациента попадают в диапазон симптомов, охватываемых симптоматическим патогенезом данного препарата.

При испытании или отравлении ни один препарат никогда не вызывал ни брюшного тифа, ни скарлатины, но они вызывали и вы­пивают симптомы, имитирующие симптомы, возникающие при и их так называемых “болезнях”, и это составляет подобие, упоми­наемое в формуле Ганемана, выражающей наш Закон излечения. Если мы не признаем этого, то какое право мы имеем, вообще, претендовать на звание гомеопатов?!

Разве мы не назначаем Bryonia, когда имеется делирий, особенно ночью в связи с делами предыдущего дня или бизнесом; видения, особенно когда пациент закрывает глаза; раздражительность; рас­калывающая головная боль, которая усиливается при движении и при открывании глаз; сильная жажда больших количеств воды с су­хими запекшимися губами; запор; большая вялость и слабость с желанием спокойно лежать, так как движение усиливает все симптомы; пациент бледнеет или испытывает тошноту в желудке при вставании; кашель со внезапными острыми колющими болями в   грудной клетке, усиливающийся при движении, и т.д., а не на осно-вании какого-либо из вышеупомянутых объективных симптомов? Рауэ назначает.

Гатчелл говорит: “В отсутствие осложнений на этот препарат (при наличии этих симптомов) можно положиться до начала диа­реи”. Я говорю после многочисленных наблюдений, что если не да­вать диарейный препарат в слишком низкой потенции или слиш­ком часто, то в большинстве случаев диарея не начнется.

Все заслуживающие внимания авторы, пишущие на тему гомео­патической клинической медицины, едины в том, что эти симпто­мы требуют назначения этого препарата, причем не только при брюшном тифе, но и при любой другой (так называемой) болезни, при которой они встречаются.

Мы могли бы рассмотреть таким же образом длинный перечень препаратов и показать, что они обычно выбираются больше в соот­ветствии с субъективными симптомами, встречающимися в испы­таниях, и клиническими наблюдениями, а не с теми симптомами, которые определяют патологию или объективный аспект случая.

Хорошо, и что это доказывает? Что симптоматические показания не опираются на научные физиологические и патологические осно­вания? Ни в коем случае! Именно здесь проявляется цель данной статьи, ибо я полностью убежден (и просто не представляю, чтобы это могло быть иначе) в том, что КАЖДЫЙ СИМПТОМ, вызван ный препаратом при испытании, каким бы очевидно тривиальным он ни был, имеет свою физиологическую или патологическую ин терпретацию, независимо от того, можем мы ее дать или нет.

Никто не отрицает полезности объективных симптомов, состав­ляющих неотъемлемую часть состояния пациента. Они принадле­жат ему и должны быть отмечены и учтены в той мере, в какой они того заслуживают, но объективные симптомы или то, что часто по нимают под ними, — измененное патологическое состояние орга нов или тканей, — наглядно присутствуют не во всех случаях. Часи-очень внимательный врач будет так лечить больного, что предотв ратит возникновение такого патологического состояния. Врачу hci необходимости ждать полного развития брюшного тифа со всеми объективными признаками, которые составляют патологическую картину и подтверждают диагноз. ИМЕЯ   СУБЪЕКТИВНЫ! СИМПТОМЫ, КОТОРЫЕ ПОЯВЛЯЮТСЯ НА ПЕРВОЙ СТА ДИИ, И ПРЕПАРАТ С СООТВЕТСТВУЮЩИМИ ИМ СИМП ТОМАМИ, ОН МОЖЕТ ОСТАНОВИТЬ ВЕСЬ ПРОЦЕСС РАЗ ВИТИЯ БОЛЕЗНИ НЕМЕДЛЕННО.

Если брюшной тиф развивается в несмягченной форме, с пол­ным проявлением всех стадий, то мы можем быть уверены, что не принесли пациенту никакой пользы, и если мы не ухудшили его со­стояние своей неумелой работой, он чувствовал бы себя точно так­же при выжидательной терапии.

Школа, Батлер и компания могут основывать свой диагноз толь­ко на одних объективных симптомах и могут быть по-своему пра­вы, но мы, как гомеопаты, не связаны их способом постановки ди­агноза. Как неоднократно говорилось выше, мы отличаемся от них и аллопатической школы в целом именно тем, что лечим ПАЦИ­ЕНТОВ, и тем, что наша цель заключается в том, чтобы получить ПОЛНУЮ ПРАВИЛЬНУЮ КАРТИНУ АНОМАЛЬНОГО СО­СТОЯНИЯ ПАЦИЕНТА, тем, что именно это — наш диагноз. Вто нремя как они должны поставить диагноз только по объективным симптомам, а затем руководствоваться в своем лечении этим диа-гнозом или просто названием болезни.

Какое значение имели бы перечисленные нами симптомы Bryonia, которые все усиливаются от движения, для Школы и ком-мании? Как треугольный красный кончик языка, интенсивная бес-покойность и продолжительные тупые неинтенсивные боли, осла­бевающие при движении, которыми характеризуется Rhus toxico-dendron, повлияли бы на выбор препарата аллопатом, каковой вы­бор определяется, главным образом, одним только патологическим состоянием? Имело ли бы (при наличии всех объективных симпто-мов) наличие большого упадка сил, жгучих болей, мучительной беспокойности, сильной жажды небольших количеств воды и т.д. с усилением всех этих симптомов в период с 1 до 3 ночи хоть какой-нибудь вес в глазах таких врачей? А как насчет делирия, в котором пациент чувствует себя разбросанным, или разделенным на куски, которые он не может собрать вместе, что характерно для Baptisia, или делирия с сильной болтливостью Stramonium? — Мы могли бы привести много больше таких характерных симптомов, которые были либо обнаружены в испытаниях, либо клинически необъяс­нимы с любой патологической точки зрения, насколько мы пони­маем патологию. И, однако, хорошо известны и сияют, как огни маяка, указывая любому истинному ученику Ганемана на гомеопатиическое назначение в любом случае, не зависимо от названия так называемой “болезни”.

Я не могу избавить от подозрений тех, кто насмехается над симптоматологией в форме излагаемых в наших книгах патогенезов и плохо знакомы с ней или не применяют ее в соответствии с просты­ми принципами, изложенными в “Органоне” Ганемана. Именно этот класс врачей сомневается в истинности гомеопатии Ганемана, то и дело пороча самого мастера.

Надеюсь, меня простят за еше одну краткую цитату из упомяну­той в начале данной публикации статьи, В ходе обсуждения он (ав­тор) говорит: “Что касается лекарств, вызывающих патологические изменения, которые упоминал д-р Л., то я не утверждаю, что лекар­ства действительно вызывают патологические изменения. Я ут­верждаю, что они обычно этого не делают”.

Почему? — Просто потому, что испытание не было доведено до пределов возможного. Это не умаляет его полезности. Всякое пато­логическое изменение является результатом заболевания, но перво­причиной его является настолько неразличимое воздействие, что наш метод обнаружения по названию болезни совершенно неадек­ватен, в отличии от проявлений через так называемые “субъектив­ные симптомы”. Жалящие боли, вызывающие “мозговой крик” при менингите, могут возникнуть за несколько дней до выпота, который характеризует такой случай, по которому таких больных называют гидроцефалами и от которого великолепным средством является Apis. Так же обстоит дело с гидротораксом и Bryonia. Лекарства все­гда будут вызывать патологические изменения, если позволить им действовать до достижения возможных результатов, и глупо заклю­чать, что они не могут этого сделать потому, что не сделали.

И снова цитируем: “Мы должны понять, что в огромном боль­шинстве случаев, в которых гомеопатические лекарства дают очень хорошие точные результаты, практически возможно спонтанное выздоровление. Если гомеопатия чего-нибудь стоит, то она должна справляться с такими проблемами, при которых невозможно спон­танное выздоровление”. Если доктор сказал, что в большинстве ос­трых заболеваний возможно выздоровление без лекарств, то не бу­дем этого отрицать, но было бы честнее добавить на основании на­шего опыта и наблюдений, что даже в этом случае гомеопатическое лечение может значительно смягчить и сократить продолжитель­ность болезни и предотвратить осложнения. Однако главное вели­колепие гомеопатии заключается в том, что она может излечивать и излечивает больных, которые не могут вылечиться спонтанно. Это особенно верно при хронических заболеваниях, которые, как пра­вило, не излечиваются вообще.

Путь его рассуждений слишком похож на старую аллопатическую остроту о больном, который выздоравливает после гомеопатичес­кого лечения: “Но ведь он бы все равно выздоровел” — Если бы док­тор опустил маленькое смягчающее “не все”, за которое мы ему благодарны, то его свидетельство приблизилось бы к мнению изве­стного аллопатического авторитета, который был вынужден при­знать, что для человечества было бы бесконечно лучше, а для рыбы хуже, если бы все лекарства были выброшены в море.

Я не могу понять, как кто-либо, имеющий серьезный опыт в на­уке гомеопатии, может так чувствовать или выдвигать столько воз­ражений против нее, Я считаю, что препараты, применяемые при лечении больных по принципу “соответствия симптомов”, как учил Ганеман, должны обеспечивать излечение во всех случаях, когда излечение возможно, так же как в математике дважды два равно четырем. То есть гомеопатия застуживает название системы медицины, и это мнение родилось в результате длительного и пра­вильного применения закона, формулируемого словами similia similibuscurantur.

В науке симптоматологии как субъективные симптомы, вызыва­емые в испытаниях, так и клинически наблюдаемые объективные симптомы должны быть поименованы и достоверно записаны в на­шей Materia Medica.

Некоторые оппоненты наших записей симптомов, по-видимому, думают, что только объективные симптомы следует считать надеж­ными, а большинство субъективных следует откладывать в сторо­ну, сводя тем самым нашу Materia Medica к книге патологических картин. Они заявляют, что неверно включать объективные симпто­мы, полученные в результате клинических наблюдений, и настаи-иают на испытании наших лекарств до завершения химических и структурных изменений. Это может быть и желательно, если толь­ко возможно. Однако для того, чтобы получить в таком испытании все возможные результаты, потребовалось бы доводить испытание до смерти испытателя. Где бы мы нашли своих испытателей?

Использование животных не обеспечит достижения цели, так как лекарства по-разному действуют на животных и людей. Belladonna не оказывает никакого отравляющего действия на коз и кроликов. На плотоядных животных она действует лишь умеренно, в то время как на человека — с максимальной интенсивностью (Кларк).

Однако предположим, что мы можем провести испытание препа­рата до опеченения легкого или выпота в серозные полости. Разве не найдется дюжина или больше препаратов, которые могут это сделать? Как нам выбрать один гомеопатический препарат для больного, которого мы знаем очень хорошо?

Бесполезно говорить, что гомеопатию невозможно втиснуть в рамки этой патологии печени. Нет, при всей объемности нашей симптоматологии, следует добавлять еще и еще путем повторного испытания старых и добавления новых препаратов. В заключение при изучении и развитии науки симптоматологии мы позволим се­бе предложить следующее:

1. Все субъективные и объективные симптомы, появляющиеся под влиянием какого-нибудь испытуемого лекарства, следует точ­но записывать под заголовком “Патогенетические”.
2. Если какой-нибудь субъективный и объективный аномальный симптом, который существовал до начала испытания, исчезнет, его следует записать под заголовком “Клинический”.
3. В качестве ориентира при выборе препарата для лечения боль­ного субъективным симптомам следует присваивать первый ранг — не только потому, что они сопровождают патологические состоя­ния, но и потому, что они обычно предшествуют наблюдаемым ор­ганическим изменениям, и если их устранить, то можно предотвра­тить такие изменения.
4. Работа по нерификации требует столько же усилий, как и ис­пытания, чтобы не вылить вместе с водой ребенка.
5. Испытания новых препаратов и повторные испытания старых или еще не полностью испытанных лекарств должны проверяться самым придирчивым и научным наблюдателем.
6. Эти испытания должны производиться на людях, а не живот­ных.
7. Все это отвечает введенным Ганеманом методам и должно быть обновлено с помощью таких средств наблюдения, которые не были известны ему в его время.

Примечание: я хотел бы выразить здесь свое одобрение предло­женной серии испытаниий и новыми испытаниями, начатыми по­вторным испытанием Belladonna компанией ОО & L Society под ру­ководством д-ра Беллоуза, по следующим причинам:

1. Те испытания, которые сейчас закончены, — такие как Natrum mur и Sepia, — замечательно подтверждает испытание, проведенное Ганеманом, а также добавляют новые и ценные симптомы.

Геринг объявил, что Agaricus, Lycopodium и Thorpe испытаны в чрезмерно большом объеме. Я сомневаюсь в этом и склонен рискнуть скорее этим, нежели недостаточным испытанием. При вери­фикации результатов или в процессе просеивания, будут учтены предыдущие данные.

2. Это поможет разработать только наполовину разработанные лекарства, а таких препаратов немало.
3. Это приведет наш терапевтический арсенал в лучшую форму, нежели та, что существует сегодня. Возражение, что наша Materia Medica уже слишком громоздка — глупо и с гомеопатической точки зрения ненаучно. Мы могли бы так же сказать, что было бы лучше остановиться на работах Ганемана и не добавлять Baptisia, Gelsemium, Phytolacca, Lilium tig и т.д.
4. Лучше всего надлежащим образом провести испытание с помо­щью методов Ганемана и его сотрудников с применением дополни­тельных средств наблюдения за всеми свойствами лекарств, вызы­вающими болезни и излечивающими их.